Возвращайся, сделав круг 2 - [53]
— Оно не подействовало! Наоборот, теперь шрам ещё более безоб…
— Аими… — его пальцы погладили мою щёку, голос стал глухим. — Тебе очень подходит это имя.
Я пыталась отодвинуться, но рука Ракурая, выпустив моё запястье, мягко обвилась вокруг талии. Я чувствовала его прикосновения на груди, спине, шее… Настойчивые, неторопливые, они напоминали движения змеи, всё крепче сжимающей жертву в смертельном объятии. Он будто исследовал моё тело, пока я извивалась в его руках, безуспешно силясь освободиться. Гротескная сцена в спальне населённого чудовищами замка — в тишине, нарушаемой лишь шелестом шёлковых одежд… Отчаянный взгляд на светильник — он слишком далеко, мне не дотянуться…
— Что ты хочешь сделать, Аими-сан?
Похожее на маску лицо приблизилось к моему. Ужасный ухмыляющийся рот едва не касался моих губ, и я беспомощно замерла. Прикосновения этого существа не были грубыми, как "ласки" похитившего меня самурая, но тонкие пальцы словно выпивали из меня жизнь, лишая воли к сопротивлению.
— Ты смотришь на светильник, будто желаешь его так же страстно, как я желаю тебя, Аими-сан. Так что ты хочешь сделать?
— Поджечь этот вертеп!..
Ёкай тихо рассмеялся. На мгновение почти невидимые губы приникли к моим, и захлестнувшее меня отвращение придало сил. Я бешено задёргалась, вырываясь из его рук, и вдруг поняла, что свободна.
— Тогда исполни задуманное.
Я в отчаянии смотрела на него, слыша собственное срывающееся дыхание будто со стороны. Невозмутимое лицо, прищуренные глаза, руки, снова нырнувшие вглубь рукавов… Только чуть хриплый голос выдавал его эмоции.
— Ты ведь хочешь поджечь это место, не так ли? Попытайся.
Жуткое существо играло со мной, как накануне забавлялось с бывшей любовницей, предлагая ей прикончить меня у него на глазах. Всё это время он играл со мной, наблюдая за моей агонией, позволяя "отвлечь" себя рассказами о моём мире, "живых Буддах" и Погребальной Горе. В действительности он полностью контролировал ситуацию, направляя её по своему усмотрению. Какое омерзительное создание!..
— Ты медлишь, Аими-сан. Почему?
Соскользнув с футона, я попятилась.
— А ты путаешь меня с Шайори, Ракурай-сама. С чего бы?
— Ты похожа на Шайори, как солнечный день — на туманные сумерки. С чего бы мне путать тебя с ней?
— Может, потому, что думаешь, я боюсь тебя, как боялась она?
— А это не так? — тоже поднявшись с футона, он медленно направился ко мне. — Тогда приблизься. Позволь мне притронуться к тебе.
— Нет!.. Твои прикосновения вызывают у меня омерзение…
Он остановился на доли секунды, будто раздумывая, но тут же возобновил движение, приближаясь ко мне шаг за шагом.
— Как я и говорил, больше всего мы вожделеем тех, кто равнодушен к нам.
— Я к тебе не равнодушна, — продолжая лихорадочно отступать, я уже не выбирала слов. — Ты мне отвратителен!..
Лёгкое движение воздуха — его пальцы сжали мои плечи, ухмыляющаяся физиономия нависла надо мной, точно ночной кошмар.
— Почему я отвратителен тебе, Аими-сан? Разве я груб с тобой? Или тебе не нравится моё лицо?
Меня охватил безотчётный страх. Внутренне сжимаясь от отвращения при мысли о близости с этим существом, в наложницы которому меня прочили с моей первой ночи в этом замке, я не обращала внимания ни на что другое. Но в нём было что-то другое — нечто грозное, очень жестокое и ещё более пугающее, от того, что оставалось скрытым за неизменной улыбкой и обходительными манерами…
— Отпусти меня… — едва расслышала собственный шёпот. — Я этого не хочу…
Ладони ёкая мягко обхватили моё лицо, он придвинулся ближе, будто собирался меня поглотить.
— Твоя красота завораживает, Аими-сан. Аими… странное человеческое создание с удивительными глазами, пришедшее из неведомой реальности. Разве несколько неприглядных отметин на коже могут сделать тебя менее желанной?
Приёмы по самообороне!.. Ударить в пах, разбить нос, укусить за ухо… Но глаза почти сросшегося с моим телом существа вдруг приоткрылись — впервые за всё время, и я вздрогнула. Они были жуткого кровавого цвета… Или это — отблески огня от светильника, добраться до которого мне уже не суждено?.. Ладони, нетерпеливо скользнувшие под ткань кимоно, рот, жадно припавший к моим губам — всё происходило будто не со мной. Словно околдованная, я всё ещё видела кроваво-красные глаза демона, лишь по форме напоминавшие человеческие…
И тут что-то произошло. Терзавший мои губы рот отстранился, ладони, почти стянувшие с плеч кимоно, обхватили талию и замерли. Очнувшись, я резко подалась назад, извернулась, рискуя сломать себе позвоночник… У входа в альков стоял одетый в белое ёкай в маске.
— Шинджи, — с лица Ракурая сошла привычная ухмылка, губы вытянулись в тонкую злую линию. — Что привело тебя сюда в столь поздний час?
— Прости, господин, — холодно отозвался ёкай. — Я бы не побеспокоил тебя, тем более, когда ты не один. Но известие моё срочно. Ещё до рассвета замок будет атакован.
— Атакован? — худая рука Ракурая обвилась вокруг моих плеч, пальцы, поигрывая, начали поглаживать шею. — Кем?
— К замку приближается дзикисидан[33] из ёкаев и кайдзю. Возглавляет их старший сын Озэму-сама.
Меня словно обожгло, ноги подкосились, но рука Ракурая удержала в вертикальном положении.
После буйной вечеринки — отоспись. Если грозит опасность — беги. Если занесло неизвестно куда — попытайся вернуться. Правильно? Да! Только я сделала всё с точностью до наоборот. После вечеринки отправилась на экскурсию. Когда грозила опасность, ринулась ей навстречу. Когда оказалась неизвестно где, согласилась остаться. И ещё ведь не упомянула, что занесло меня не куда-то, а на кишащие монстрами просторы среневековой Японии! А рядом со мной… в общем, он тоже не совсем человек. Я хочу вернуться в мой мир — к цивилизации.
Драконы, превращающиеся в людей, девственницы, превращающиеся в попаданок, какие-то там "Туманные Империи"… Всегда считала подобное ерундой. Но однажды… представьте себе, бред стал явью! Только вот я — не девственница и… в общем, столкнуться мне пришлось совсем не с драконами. "Вышел ёжик из тумана, вынул ножик из кармана…" Думаете, это просто переделанная детская считалочка? Ха!
Его обожание – сродни ненависти, его страсть способна сломать его и уничтожить меня. Он считает меня бездушной. Я его – чудовищем с лицом человека. Он высасывает кровь живых, чтобы поддержать своё бессмертное существование. Я вижу истинную суть обитателей его мира. Он не видит во мне свою жертву, я вижу в нём палача. Но бывает, что боль палача превосходит страдания его жертвы, а роли переплетаются настолько, что рассудить их становится невозможно… Я иду дальше невозможного, чтобы избавиться от проклятия, которое он для меня уготовил.
Я не побоялась вечного проклятия, чтобы быть с ним. Но этого оказалось недостаточно – рок тяготеет над нами. И, пока я искала способ повлиять на Судьбу, о себе заявили силы, жажда которых к разрушению – безгранична, а мощь устрашает настолько, что страхи о собственной участи кажутся незначительными. Выстоять в одиночку не удастся. Поиск союзников ведёт в самые глубины потустороннего мира, a я повторяю себе одно: судьба не может быть решена, до того как решится.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
Миди, фантастика с элементами фэнтези. Далекое будущее, люди освоили ближний космос и познакомились со множеством разумных существ, похожих и непохожих на людей, проживающих в галактике, космические войны и другие малые и большие конфликты остались позади и наконец-то, разделив захваченные трофеи, земляне начали осваивать дальние галактики.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
Спустя пять лет Академию Флос Петал допускают до участия в Стихийных играх среди подростков. Кристиан Картер, не медля, поддерживает эту задумку и подает свое заявление на участие, совершенно не догадываясь, во что выльются обычные соревнования среди детей. Альтатония начинает показывать свои более темные стороны, намекая на то, что тут может стать небезопасно как для него, так и для всех людей.
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…