Возвращайся, сделав круг 2 - [4]
— Ты этого не знала?..
Растерянно моргнув, я подняла глаза на Кэцеро, пробормотала:
— Мне нужно покормить Камиказе, — и бросилась прочь…
Не знаю, чем питался камаитати, пока я была без сознания. Когда пришла в себя, зверёк начал недвусмысленно требовать привычное лакомство: тыкался носом мне лицо, фыркал, постоянно крутился вокруг, заглядывая в глаза. Но ни кур, ни яиц в храме не было, а в деревню, которая, судя по всему была далеко, Нобу-сан не наведывался. Правда, узнав о предпочтениях моего питомца, раз или два раздобыл где-то яйца лесных птиц. А день назад я сама нашла гнездо рябчиков, расположившихся возле одного из храмовых помещений, больше похожего на груду досок, чем на строение. Находка была удачной — в гнезде оказалось десять яиц, и Камикадзе объедался ими, выпивая по два сразу. Сейчас, умчавшись от собеседников и навязанного ими болезненного разговора, я залетела в комнатку, где хранились припасы, подхватила яйцо и убралась в свои "покои". Вообще-то, кормить его было ещё рано, но Камикадзе был совсем не против нарушить "режим". А я могла побыть наедине со своими мыслями — как только начала вставать, Нобу-сан перестал заходить ко мне без особой необходимости. Но тактичность монаха не распространилась на его "господина". Не успела я опуститься на циновку и расколоть яйцо, как створка двери распахнулась, и в мою комнатку ввалился лохматый ёкай.
— Какого дьявола… — опешила я.
Подобное приветствие его нисколько не смутило. Взгляд с любопытством остановился на самозабвенно чавкающем Камикадзе, и лицо исказила гримаса отвращения.
— Он ест… это?
— Яйцо! — буркнула я.
Дэйки рассказывал, что крестьяне избегают употреблять в пищу куриные яйца, считая цыплят посланниками богини Аматэрасу. Но ёкая передёрнуло явно не из-за религиозного негодования. Я вполголоса проворчала "Дикарь…" и сосредоточила всё внимание на камаитати. Правда, когда непрошенный посетитель без церемоний плюхнулся рядом на циновку, снова ошарашенно подняла на него глаза.
— Что? — не понял он.
— Вообще-то, это моя комната, и я тебя сюда не приглашала.
— Ты здесь — в гостях, "твоих" комнат тут нет, — заявил он, устраиваясь поудобнее. — И я узнал ещё не всё, что хотел.
Я с трудом подавила желание запустить в него недоеденным яйцом. Остановила только привязанность к Камикадзе — не хотелось лишать зверька любимой пищи.
— Откуда ты родом?
— Тебе какая разница? — огрызнулась я.
Он пожал плечами.
— Просто любопытно. У тебя необычный…
— …цвет глаз, — раздражённо подхватила я. — Нет, там, откуда я пришла, не все такие. И да, я из другой реальности.
Он растерянно моргнул.
— …хотел сказать "У тебя необычный вид", но если ты из другой… Откуда?..
Я шумно выдохнула. Если б только он ушёл и оставил меня одну… Вдруг в распахнутую дверь — дикарь даже не потрудился задвинуть её за собой — заглянул Нобу-сан.
— Господин, нашей гостье лучше отдохнуть. Сможешь расспросить её обо всём за обедом.
Я чуть не бросилась монаху на шею, но "господин" оказался упрямым.
— Это не займёт много времени! — и снова повернулся ко мне. — Из какой другой реальности?
— Уверен, Аими-сан расскажет всё, что ты хочешь знать, Кэцеро-сама, — монах тоже оказался настойчивым. — После того, как отдохнёт.
"Кэцеро-сама" метнул на него недовольный взгляд, с явным разочарованием покосился на меня, потом опять на него. Но я уже подхватила одной рукой разделавшегося с яйцом Камикадзе, другую приложила к перевязанной ране на боку и тяжко вздохнула. Ёкай досадливо хмыкнул, подскочил в мгновение ока и вылетел из комнаты, чуть не сбив монаха с ног.
— Спасибо, Нобу-сан, — тихо поблагодарила я.
Тот качнул головой.
— Господин вернётся к этой теме. Лучше расскажи ему всё без утайки. Я приду за тобой, когда обед будет готов, — и удалился.
Поглаживая осоловевшего Камикадзе, я осторожно устроилась на циновке. Рана в самом деле заявляла о себе ещё довольно часто. Один из óни хорошенько поддел когтистой лапой мне под рёбра. Нобу-сан менял повязку через день, и однажды я, не послушавшись его совета, скосила на рану глаза. "Зрелище" было труднозабываемым. По сравнению с этим, "метка", оставленная когтями Иошинори-сама, — просто царапина… Непрошенно в сознании возник образ величавого ёкая, белоснежные волосы, горделивая осанка, глаза цвета ночи, которые, хотелось верить, теплели всякий раз, когда я появлялась на пороге пещеры. И всякий раз, когда они останавливались на мне, замирало сердце… Я горестно всхлипнула, прижала к себе сонного Камикадзе и постаралась отогнать все мысли кроме одной: теперь я свободна, самое время вернуться в мой мир. Но как?.. Ответ был очевиден. В одиночку, пусть и в компании камаитати, мне ни за что не добраться к ториям живой. И единственный, кого можно попросить о подобной услуге… я поёжилась, представив такого провожатого. Диковатый Кэцеро-сама вызывал у меня глубокую неприязнь, и даже дружеское отношение к нему Камикадзе не могло этого изменить. Но выбора нет — придётся постараться вести себя с ним любезно…
