Возрожденный - [2]

После уничтожения судов, буквально через минуту у меня на пилотском пульте «Огонька» – а я ещё не покинул рубку своего судна – замигал огонёк входящего вызова. Вызов шёл по личному коду флаг-полковника Тентена. Мысленно активировав разрешение на связь, я посмотрел на взволнованного полковника, что смотрел на меня с экрана пилотского визора. Можно было настроить так, чтобы передо мной стояла его голограмма, но я больше привык общаться так, вот и не стал ничего менять при модернизации тяжёлого шахтёра.

– Слушаю.

– Ваша светлость! На двух судах беженцев есть выжившие – те, у кого сработали комбезы, переключившиеся в режим скафандра. По примерным прикидкам, выжило не менее трети от общего количества. Разрешите провести спасательную миссию.

– Приступайте немедленно. Однако напомню, что при спасении не должен пострадать ни один из подданных герцогства.

– Мы сделаем всё возможное.

– Нашим судам к месту трагедии никак не успеть, – я задумчиво посмотрел на соседний экран, куда транслировалась картинка с разведчика. – Какие ваши действия? Привлечёте для спасения разведчик?

– Так точно. Вблизи, кроме второго лайнера беженцев, где спускают спасательные суда для отправки к месту трагедии, находится только наш корвет. Конечно, на борт много людей он взять не сможет, но на внешней подвеске вывезет всех, кто сможет за него уцепиться. Дальше передадим их на уцелевший лайнер. Надеюсь, на борту хватит места, чтобы их принять. Если нет, то без шансов.

– Как я уже говорил, действуйте.

Пока полковник со своими подчинёнными руководил спасательной операцией, капитан лайнера пошёл нам навстречу и сообщил, что будет действовать в союзе с нами, чтобы спасти людей. Противодействия не будет. Да и крейсер беженцев с момента трагедии развернулся и на максимальной скорости полетел в соседнюю систему. За ним направились наш крейсер и «Бычок». Кстати, крейсер именовался «Самту». Это я про наш корабль, как называлась лоханка беженцев, меня волновало мало. А вот носитель, который в соседней системе, но с другой стороны, осуществлял охрану топливного конвоя, назывался «Лайн».

Когда активные действия покинули систему, где мы находились, я вернул «Огонёк» к месту парковки, снова пристыковал его к базе и покинул рубку. Мой канонир, флаг-майор в отставке Малия Окрик, осталась в рубке и продолжила дежурство. Боевую тревогу по нашей группировке Тентен ещё не отменял. Кстати, когда женщина решила вернуться на службу, но теперь уже в мои вооруженные силы, то я подтвердил её звание. Так что теперь дама сидела в комбезе старшего офицера с нашивками флаг-майора.

Пройдя в наши с жёнами апартаменты, я принял душ и в гостиной приобнял прижавшуюся ко мне Усладу. Ориана, как всегда, училась, так что не была в курсе трагедии, произошедшей неподалеку.

– Их спасут? – заглядывая мне в глаза, спросила младшая жёнушка.

Девочке было всего семнадцать, но она за год странствий уже поняла ценность человеческой жизни, поэтому, как и многие из моих подданных – а я за эти недели уже свыкся, что у меня теперь есть подданные, – волновалась за выживших. Сумеют ли их спасти, или они погибнут на наших глазах?

– Не знаю, остаётся только надеяться и уповать на профессионализм и храбрость людей, что будут участвовать в этой операции, – вздохнул я, мысленно включил экран визора, переключил на новости, сел с женой на диван. Шла прямая трансляция с борта корвета, который уже приступил к спасению.

На борт было принято сорок человек, ещё около сотни заняли места на обшивке, однако в космосе плавали или цеплялись за обломки ещё несколько сотен. Мне кажется, выживших было около тысячи человек. Повезло, что стреляли из мортир болванками, после фугасов выживших бы не было. Естественно, корвету и спасательным челнокам со второго лайнера подходить к обломкам было опасно, всё же они находились в зоне действия сканеров и боевых радаров с баз. Однако, похоже, всё же какие-то программные установки у искинов с баз сохранились, поэтому, когда один из ботов сунулся к обломкам, выдавая в эфире сигнал спасательного судна, огня по нему не открыли, так что тот шустро набрал максимальное количество людей и рванул обратно, пропустив встречное судно. Чтобы сократить время, с челнока выживших пересадили на наш разведчик. Именно поэтому на нём столько людей и оказалось. А тот двинул уже к лайнеру. Сам разведчик к обломкам не приближался, это челноки были специализированными спасательными судёнышками, наш корвет им не являлся, ложный код спасательного судна мог быть расшифрован, и тогда быть беде.

Вот этим всем и командовал наш штаб. Всё получилось, всех выживших спасли и доставили на и так переполненный лайнер, несмотря на все попытки противодействовать с крейсера демократов. Те пытались сами командовать, но их послали как наши, так и их же люди с лайнера. Общее количество выживших – девятьсот тридцать один человек, из них двадцать восемь детей. Погибло около трех тысяч, из них более шестисот детей. Цифры огорчали. Услада плакала, когда узнала, к чему привело решение, принятое управленцами беженцев.

После этой трагедии беженцы на двух уцелевших кораблях вернулись в нашу систему, но встали с другой стороны. Сенатор Рен Сой несколько раз пытался связаться со мной, однако я его вызовы переключил на свой штаб. Хочет общаться, пусть общается с моими военными или будущим наместником планеты Борея. Следующие два дня сенатор вёл переговоры с бароном Ла-Ерго, но перебороть опытного политикана не смог и всё же согласился на наши условия. Их было несколько. Первое – сам политик объявляется нежелательной персоной в этих системах. Пусть проваливает. Именно он приказал двигаться к планете, игнорируя наши сообщения, сам же оставался на борту крейсера. Второе – если на борту обоих кораблей есть желающие, то они могут стать моими подданными и перейти к нам. Ну, и третье – я не отменял своего предложения снабдить уходящие суда припасами и топливом. Тем более наш топливный конвой вернулся этим утром.