Возрожденная - [4]

Она засунула изображение в свой пижамный карман. Когда она пошла положить фотоальбом на место, она увидела еще одну фотографию, спрятанную за предыдущей. Вытащив ее, она увидела следующее. Это была группа детей, два мальчика и две девочки. Картина была неясной, но когда она сфокусировала зрение, она поняла, что на ней были ее отец с близнецом братом и еще две девушки. Одна из них была похожа на ее тетю. Она перевернула фотографию, но на ней не было надписи. Положив фотографию на место, она засунула фотоальбом вглубь полки, поставила перед ним бренди, и, внезапно, в комнате вспыхнул свет.

— Дерьмо! — пробормотала она разворачиваясь, совершенно шокированная тем, что во второй раз за сегодняшний вечер кто-то прошмыгнул мимо нее.

Что случилось с ее слухом? Она ожидала, или, может быть, надеялась, что это снова будет Марла, но ее надежды не оправдались.

Ее отец, посмотрев на нее со злостью, сказал.

— Итак, теперь ты крадешь бренди у собственного отца, не так ли?

С его гневом, даже его обвинением, она могла справиться. Но в его глазах было разочарование, и все что она хотела, это выпрыгнуть в окно. Она жаждала уйти от него подальше из этой жизни, которую она когда-то любила, но теперь потеряла.

Но она не сделала этого. Она сделала то, что всегда делала со своими родителями. Она просто встала и позволила им думать о худшей части ее личности, потому что правда причинила бы им еще большую боль.

— Ты рано пришла, — сказал Бернетт, встречая ее сразу после того, как она перешагнула порог главных ворот лагеря «Тенистый Водопад», как раз после того, как она только что покинула свою мать.

Ее мама, которая ни словом не обмолвилась за всю поездку. Не то, чтобы они много разговаривали и до этого. В этом не было ничего нового.

— Да, — сказала она, не желая говорить.

Или по крайней мере не желая говорить с ним.

Бернетт был не только лидером в лагере, он работает в ФРУ, исследовательском отряде, что-то вроде ФБР, только курирует сверхъестественное сообщество. Это именна та работа, о которой она мечтала. Она знала, что станет отличным агентом, несмотря на то, насколько уязвима сейчас. Она уже принимала участие в операции, так что ждала другой возможности. Поэтому она не хотела выглядеть слабой перед Бернеттом и не хотела встретиться с ним в такой ситуации.

Она знала, кого бы она хотела увидеть, и должна была бы увидеть прямо сейчас — некоего определенного оборотня, который всегда говорил правильные слова в таких ситуациях, но она понимала, что у нее не было шанса увидеться с ним сейчас.

— Что — то не так? — спросил Бернетт, быстро подстроившийся под ее ритм шагов.

— Нет, — солгала она, не заботясь, слышит ли он ее сердцебиение, и определил ли он ее ложь.

Черт возьми, возможно, ее сердце было разбито, и он мог понять, насколько она ослабла.

— Меня все устраивает.

— Делла, остановись и поговори со мной, — сказал Бернетт, повелительным тоном.

— О чем? — спросила она, нежнейшим голоском.

Она целовала задницы все выходные, у нее уже не осталось терпения для допроса.

Внезапно, Холидей, другой лидер лагеря, и, по совместимости, жена Бернетта, появилась перед ними с огромным животом.

— Что случилось?

— Все в порядке, я просто хочу вернуться домой.

— Ты рановато вернулась, — сказала Холидей.

— Это преступление? Ты хочешь, чтобы я уехала и вернулась через четыре часа? Я могу это сделать.

— Нет, мы хотим, чтобы ты рассказала нам, что случилось, — сказал Бернетт.

— Ничего плохого не произошло, — настаивала на своем, Делла.

— Тогда почему ты плачешь? — спросила Холидей.

Она плакала? Она смахнула рукой непрошенные слезы.

— Аллергия, — ответила Делла, выдавивши из себя слова.

Бернетт застонал от охватившего его разочарования.

— Не лги нам…

— Так, давайте успокоимся.

Холидей многозначительно посмотрела в сторону своего мужа и коснулась рукой его предплечья. Удивительно, насколько ее касание (или это была сила фейри?) ослабило моральную хватку Бернетта.

Конечно, прикосновение фейри может быть ультра-убедительным, но Делла решила, что здесь была сила в их любви друг к другу, нежели магия, она держала этого мужчину в «здраво мысленных тисках».

— Все в порядке.

Делла оскалилась внутри себя, когда увидела сопереживание на лице Холидей. Делла ненавидела этот сочувствующий взгляд.

— Но, — продолжила Холидей, — если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.

Она вытянула руку и коснулась руки Деллы. Тепло, спокойствие, исходящее от ее прикосновения, уняла бурю эмоции, которые разрывали Деллу изнутри.

Этого недостаточно. Это ничего не изменит.

— Спасибо, — сказала она, резко взлетев, прежде, чем Бернетт решил бы поспорить со своей беременной женой.

Прежде, чем Бернетт увидел бы, насколько она слаба, и решил, что она не способна работать в ФРУ.

— Помни, мы здесь, если понадобимся…

Слова Холидей превратились в фоновую музыку.

Единственное, что Делле было нужно, это покой. Она бежала быстрее, чувствуя, что ее кровь пронзил адреналин, ее ноги почти что оторвались от земли, так, что она вроде бы и бежала по земле, но все же летела. Она нарочно не ускорялась до полного полета; ей нравилась опора под ее ногами, сейчас, она ее успокаивала. Не имело значения, что с каждым ударом ноги о землю в ее голове снова начинало пульсировать. А сердце снова начало разрываться от охватившего ее горя.