Возрождение времени - [33]

Они еще долго судили и рядили, кто же такой или что такое этот Скрывень, но ни к чему не пришли. Возможно, в мозгу Тяньмина содержалось больше информации, но даже сейчас, по прошествии столь долгого времени, он мог припомнить лишь разрозненные обрывки. Самые глубинные тайны Вселенной так и оставались тайнами.

Спустя некоторое время АА спросила:

– Ты сочинил историю о принцессе Росинке и принце Глубокой Воде, чтобы предупредить человечество об атаке на размерность?

– Не всю. Как я уже сказал, некоторые части мне приснились.

– Почему трисоляриане не заподозрили тебя? Метафоры в сказке были такими прозрачными!

– Одна из самых больших слабостей трисоляриан заключается в том, что у них бедное воображение, – объяснил Тяньмин. – Если бы им было известно об ударах по размерности, тогда, быть может, они и смогли бы расшифровать мои намеки. Но они совсем ничего о них не знали. Если даже люди не смогли разгадать мою загадку, то трисоляриане тем более. Они не обладали опытом, на который могли бы опереться.

Тяньмин не рассказал инопланетянам о своем открытии – он не видел, чем тот факт, что Вселенная теряет измерения, может способствовать разрешению конфликта между трисолярианами и людьми. Трисоляриане просканировали его сон, но среди многочисленных причудливых грез эта ничем не выделялась. Инопланетяне не сумели распознать истинный смысл сна, а помогать им Тяньмин не собирался.

Затем, больше года спустя, до флота наконец дошла новость о космической передаче с «Гравитации». Планы завоевания пошли прахом, потому что координаты как Трисоляриса, так и Земли стали теперь известны всему мирозданию. Хотя с Тяньмина спал груз моральной ответственности за гибель человечества в результате вторжения трисоляриан, он сознавал, что теперь на него легло еще более тяжкое бремя: спасти Землю от удара темного леса, который рано или поздно будет нанесен более развитыми цивилизациями.

Хотя Дух происходил из десятимерной вселенной, он обладал обширными познаниями и о трехмерной. Дух сообщил Тяньмину о семи видах атак темного леса. Двумерная фольга была одним из наиболее передовых. За год, прошедший после встречи с Духом, Тяньмину удалось постепенно припомнить все семь разновидностей. Стремясь разработать меры защиты, трисоляриане сделали все возможное, чтобы вытянуть из него эту ценную информацию, и он поделился с ними шестью способами. Однако об уменьшении размерности он умолчал, инстинктивно чувствуя, что именно этот метод, скорее всего, будет применен против Солнечной системы. Он понимал также, что если откроет тайну трисолярианам, они, конечно, не передадут ее людям. И не разрешат ему контактировать с ними.

В обмен на информацию о шести способах атаки темного леса Тяньмин выторговал у своих хозяев драгоценную возможность дистанционно, посредством софонов, встретиться с Чэн Синь. Во время этой беседы он рассказал ей три волшебные сказки, которые сочинил, осмотрительно подмешав в свой сон другие элементы. Тяньмин подобрал хитроумные метафоры, чтобы замаскировать данные, касающиеся черного домена и светового двигателя, зато атаку на размерность – явление, выходящее за пределы знаний и понимания трисоляриан – описал почти в открытую.

– А если бы твои предположения оказались неверны и развитые цивилизации ударили по Земле не понижением размерности, а каким-то другим оружием? – осведомилась АА.

– Не имеет значения. Скорости светолетов достаточно, чтобы спастись не только от атаки на размерность, но и от всех прочих напастей. Самый надежный способ. Я не мог впихнуть в свои сказки всё, пришлось выбрать наиболее существенное.

– Но тут еще одна проблема… Во время вашего свидания ты сказал, что вы с Чэн Синь были знакомы с детства и часто рассказывали друг другу разные истории. Но если бы трисоляриане прошерстили твою память, разве эта ложь не бросилась бы им в глаза? – АА давно уже хотела задать этот вопрос, на это у нее имелись личные причины. До сих пор она не решалась вторгаться в память Тяньмина так глубоко. И вот наконец спросила, но не ради себя, а ради…

Тяньмин, глядя в черный купол неба, погрузился мыслями в прошлое, которое, казалось, принадлежало не ему, а другому человеку, давно умершему. Он тихо проговорил:

– Вообще-то… это была не совсем ложь. На самом деле, я знал девочку, похожую на Чэн Синь.

* * *

Когда Юнь Тяньмин был ребенком, в его жизнь вошла одна девочка. Племянница соседки, на три года моложе Тяньмина. Однажды летом она приехала в город на каникулы навестить тетю, и они с Тяньмином подружились. Тот часто пересказывал ей истории, вычитанные из книг: о Троянской войне, о сокровищах царя Соломона, рыцарях Круглого стола, венецианском купце и так далее. Это были те самые толстые книги, которые родители, помешанные на классическом образовании, заставляли его читать.

Девочка тоже рассказывала ему истории, которые выдумывала сама: о злом принце, умной принцессе, веселом толстом поросенке и тому подобное. Она была слишком юна, чтобы выстроить толковый сюжет, а некоторые из ее фантазий можно было назвать историями лишь с натяжкой. Тяньмин обожал слушать ее. У него не было друзей, и родители запрещали ему играть с детьми, семьи которых, как они считали, относились к «низшему классу». Им не нравилось, что Тяньмин проводит так много времени с соседской девчонкой, потому что он ходил в среднюю школу и должен был, по их соображениям, думать об учебе, а не о девочках. Но сами родители в это время находились на пике собственного бурного развода, и им было не до того, чтобы следить за сыном.