Возрождение надежды - [55]

Губы Лисси замкнули юноше уста, и он подумал, что охотно задержался бы в Аррантиаде подольше и не выходил из дома госпожи Ректины седмицу, а то и две или три. Или же еще больше, до тех пор пока они с Лисси не освоили все те премудрости науки любви, которые были изложены в трактатах, снабженных изящными рисунками.

Между тем Кэрис с Валеридой уже подъезжали к воротам особняка госпожи Нуцерии, и вопрос об отъезде вельха и атт-Кадира из столицы был окончательно решен. Галера, доставящая их в Нарлак, должна была выйти в море через два дня.

Глава одиннадцатая ПЕРВАЯ ПОБЕДА

Выспаться Драйбену не удалось и в эту ночь. Задолго до рассвета он был разбужен посланным Страшаром слугой, сообщившим, что отряд в пятнадцать сотен мергейтов замечен неподалеку от замка. Они остановились на ночь в деревне Кобылки, а оттуда до Хмельной Горы рукой подать. К утру, самое позднее к полудню, пожалуют, ежели ничего их не задержит.

Задержать полторы тысячи степняков было, по расчетам владетеля Рудны, некому и нечему, и, проклиная злую судьбу и раззяв дозорных, специально высланных на Сеггедский тракт и проворонивших-таки вторжение, он поспешил в кабинет Асверии. Здесь, как и следовало ожидать, уже были Рей, Страшар и несколько замковых стражников, причем присутствующие, как водится, успели затеять спор, надобно ли готовиться к осаде, или же дать мергейтам бой под стенами Хмельной Горы. Страшар и стражники стояли за то, чтобы отсидеться за крепкими стенами, Рей и Асверия полагали, что золотого яичка они в замке не высидят, а ежели мергейты начнут зорить окрестные села, то обитатели Хмельной Горы лишатся последней поддержки.

Спорщики с надеждой воззрились на Драйбена, и тот вынужден был, преодолевая накатившее раздражение из-за бесконечных дебатов, разразиться речью, суть которой сводилась к тому, что ежели тактически отсидеться в замке, безусловно, правильнее, то из стратегических соображений до осады дело доводить никак нельзя. Им нужна убедительная победа. Ни один мергейт не должен уйти с поля боя и сообщить Цурсогу о разгроме. Ну и, само собой разумеется, нельзя позволить находникам грабить окрестные села, иначе керговцы сами запалят Хмельную Гору.

Слова Драйбена положили конец спору. Асверия, топнув ногой, заявила, что несогласных велит бросить в подвал, и начала распоряжаться так, словно всю жизнь водила войска в бой. Встретить мергейтов решено было перед замком. Перед замком, где давеча проходило Высокородное Собрание, поставить конницу; тальбов и лучников спрятать за скалой, в перелеске, а стражников оставить до времени в замке, дабы ударить по врагу сразу с нескольких сторон.

Страшар, не рискуя противоречить госпоже, о том, чтобы отсидеться в замке, больше не заговаривал, зато предложил завести степняков в болото, но и этот его замысел был отвергнут.

— Нам нужны лошади! — шипела Асверия, разъяренная несговорчивостью и упрямством явно не желавшего видеть ничего дальше своего носа управителя. Будут лошади — всадники сыщутся! Либо принудим мергейтов сдаться, либо перебьем. Наше превосходство очевидно — замок на скале неприступен, тракт можно перекрыть поваленными деревьями, а если степняки решатся отступить через лес, им конец. Тальбы перебьют их всех до единого…

Страшар обреченно махнул рукой, давая тем самым понять, что исполнит любой приказ, но заранее снимает с себя всякую ответственность за исход битвы, после чего все присутствующие отправились готовиться к встрече с мергейтами.

На рассвете лазутчики донесли, что степняки подожгли Кобылки — из озорства, надобно думать, и для устрашения — и седлают коней, а к полудню защитники Кергово были полностью готовы к сражению. Палаточный лагерь свернули, небоеспособных отправили наверх, в крепость. На опушке леса полукругом выстроилась нардарская конница, поблескивавшая на солнце начищенными доспехами, радовавшая глаз пестрыми плюмажами на шлемах и флажками на поднятых копьях. Засадный отряд под командой Босана скрылся в перелеске.

Драйбен понимал, что ставит конницу под удар степных стрел, но иного выхода не было. Ополчение, набранное Страшаром из окрестных деревень, годилось на то, чтобы перекрыть тракт завалом и отрезать мергейтам путь к отступлению, однако напора их вчерашним селянам было не выдержать. Не было, впрочем, у Драйбена уверенности и в том, что кое-как сколоченная из беженцев конница не разбежится от одного только вида степняков.

Ежели посмотреть со стороны, сила под Хмельной Горой собралась немалая. Этакий трезубец, образованный тяжеловооруженными всадниками на могучих конях, в панцирях и кольчугах. Куда, казалось бы, против них щуплым степнякам на лошадях-недомерках, но коли вспомнить, сколько раз мергейты таких вот красавцев гоняли, как щука карасей, и в душу начинают закрадываться сомнения по поводу исхода грядущего боя…

Солнце миновало зенит, когда из лесочка справа вынырнули идущие на рысях нардарские всадники, числом до пятидесяти. Под золотистым с черной свернувшейся саламандрой штандартом прэта Ругского. Надо же, Алаш появился! А только вчера вопил, что уедет в Нарлак!

— Куда велишь встать, господин прэт? — прогремело из-под шлема Алаша, направившегося прямиком к Драйбену;