Возрождение надежды - [53]

Надобно признать, у Фарра имелись основания тяготиться опекой Ректины, поскольку в доме ее он был не столько гостем, сколько узником. При одной мысли, что чудной приятель Лоллии может пропасть где-нибудь на улицах мятежной столицы, госпожу Нуцерию бросало в дрожь. Уж она-то знала характер царицы и накрепко запомнила полученное от нее распоряжение: "Глаз с саккаремца не спускай и угождай ему, как ежели бы он был моим младшим братом!" И она, конечно же, не спускала с него глаз, отчего Фарр, на второй день гостевания в ее доме, начал отчаянно злиться. Мало того что Кэрис и Валерида бросили его, отправившись вершить великие дела, так ему и город толком осмотреть не позволяют! Какой смысл пересечь море и сидеть в четырех стенах, пусть даже и богато украшенных, набивая брюхо копчеными каплунами и фруктами, запивая их вином, в коем госпожа Ректина, кажется, решила его утопить! Внимание очаровательных девиц тоже изрядно смущало и раздражало юного священнослужителя, ибо очень уж откровенно они ухаживали за ним, словно задались целью лишить его невинности. Так оно, надобно заметить, и было — девочки Ректины, наслушавшись глупых побасенок, вообразили, что жрецы саккаремской Богини дают обет целомудрия. И разумеется, восприняв это как вызов, сочли совращение Фарра вопросом чести и превосходным развлечением ввиду отсутствия других посетителей.

Видя, что юноша откровенно тяготится оказываемыми ему знаками внимания и рвется на улицы столицы отчасти из любопытства, отчасти из чувства противоречия, Ректина велела принести в его комнаты имевшиеся у нее трактаты с замечательными картинками. Сочинения эти, предназначенные как для новичков в искусстве любви, так и для пресыщенных эпитиаров, привлекли внимание Фарра не надолго. В другое время он, безусловно, отдал бы им должное, но чем больше его желали удержать в доме, тем сильнее упрямец стремился выбраться из него.

Госпожа Нуцерия, слышавшая от Валериды, будто саккаремец охоч до серьезных манускриптов, отправила к престарелому знакомцу, слывшему ученым мужем, слугу, принесшего преизряднейших размеров том, озаглавленный "Описание великих битв и свод трудов полководцев прошлого, повествующих о благородной науке войны". Прочитав это самое название, атт-Кадир изменился в лице и пробурчал что-то неодобрительное на своем родном языке. А когда Ректина попросила перевести, объяснил, смешно выговаривая аррантские слова, что читать подобную писанину не желает. Кто же, пребывая в здравом уме, будет называть человекоубийство "благородной наукой"?

Словом, взаимное недовольство друг другом Фарра и госпожи Нуцерии росло, и трудно сказать, к чему бы оно привело, если бы не Лисси — конопатая девчонка, которой поручено было прибирать гостевые комнаты. Красавицей она могла стать разве что с помощью Богов Небесной Горы, и, вероятно сознавая это, она даже не пыталась заигрывать с Фарром, чем ему и приглянулась.

Молчаливая белобрысая девчонка — так, во всяком случае, воспринимал ее юноша из-за неоформившейся фигуры, хотя на самом-то деле она была моложе его от силы на год, — прибиралась в его комнате и приносила ему еду в тех случаях, когда Фарр не хотел появляться в трапезной. Несколько раз он обменивался с Лисси ничего не значащими фразами и наконец в один из дней решился и спросил, не поможет ли она ему выбраться в город. Ненадолго. Совсем на чуть-чуть. Ведь обидно же. в самом деле, приехать в столицу Арра и провести все оставшееся до отъезда время в золотой клетке.

— А зачем тебе уезжать? — поинтересовалась девчонка, не прекращая поливать чудесные цветущие кусты мелких астр, росшие в высоких, покрытых черно-белым орнаментом горшках.

Фарр рассказал, что у них с Кэрисом назначена в столице Нарлака встреча с друзьями и, по его расчетам, самое позднее через седмицу им надобно во что бы то ни стало покинуть Аррантиаду. Лисси внимательно слушала, кивала и, продолжая подметать пол и вытирать пыль, задавала вопросы. А не боится он, что Нарлак уже захвачен мергейтами? А видел он степняков? А какие они из себя и правда ли, что эти варвары едят пленных?..

— А ты так и не ответила на мой вопрос, — передразнил ее бесконечное «аканье» Фарр. — Поможешь ли ты, мне хоть ненадолго вырваться из золотой клетки?

— Помогу, — обещала после некоторого раздумья конопатая. — Только вечером. А знаешь что? Я тоже хочу взглянуть, что творится в городе. Так что мы можем уйти вместе. Но ненадолго. Ты ведь не знаешь Арра и можешь без меня заблудиться.

Юноша с радостью согласился: бродить по ночному городу вдвоем значительно веселее, чем в одиночку. Прожив в Аррантиаде почти полтора месяца, он уже не страшился ночной прогулки по столице, но, ведь гуляя по ней со знающим ее человеком, он увидит значительно больше. Да и Лисси, если он откажется, может не согласиться вывести его из дома госпожи Нуцерии…

С помощью белокурой девчонки выбраться на волю оказалось совсем нетрудно. Пожилой слуга, карауливший хозяйственные ворота, через которые в заведение Ректины завозили дрова, пищу и питье, ничем не напоминал здоровенных дотошных сторожей, денно и нощно дежуривших у парадного входа. Заговорщически перемигнувшись с Лисси, он без слов отворил калитку в одной из створок ворот, и беглецы оказались за высокой стеной, на пустынной улице.