Возрождение - [9]

Белокурый мальчик садится на колени на грубый пол и смотрит на солнце. Порыв ветра развевает его волосы, и он поворачивается налево на секунду, прикрывая рукой лицо. Это Кайл.

Просто замечательно. У меня тут важное задание, которое нужно сделать, но оно не включает парней в странных футболках с принтом «Sweet Cartwheeling Jesus». Что это вообще значит?

Неважно. Еще одна странность, которая не является моей проблемой. Не тогда, когда враг может прийти в любой день. Но, как и волосы Кайла, мне интересна эта странность. Стоит покинуть башню и вернуться сюда, когда он уйдет. Настройка камер на публике отнюдь не хорошая идея.

Но я не двигаюсь с места. Хочу узнать, что он здесь делает. Хочу найти предлог поговорить, даже притом, что говорить с ним плохая идея.

«Мужество не в том, чтобы не бояться», – слышу, как Фитцпатрик говорит это в голове. – «Оно в том, чтобы бояться и делать то, что необходимо, невзирая ни на что».

Это решает дело. Не ту часть о мужестве, а то, что, если бы Фитцпатрик была здесь, то приказала бы вернуться позже. Дерьмовая Стервапатрик.

Открываю дверь и ступаю на башню. Кайл поднимается на ноги. На полпути, он видит меня и останавливается. Выражение «ох дерьмо» на его лице исчезает, поскольку он убирает эти обесцвеченные патлы со своих глаз.

– София?

– В последний раз, когда я проверяла, так и было, – закрываю дверь позади себя, оставляя маленькую щель, и присоединяюсь к нему. Его плечи расслабляются, поскольку он оседает вниз.

– Потрясающий вид.

Я не такая высокая, как он – вообще не высокая, даже для девушки – так что нос едва достает перил, когда я сажусь на колени, в то время, как Кайл достает до них подбородком. Но, несмотря на это, вид все равно открывается шикарный. Горизонт Бостона поднимается из−за реки Чарльз, приникая к прекрасной голубой выси. Лодки, оказывающиеся не более чем аморфными фигурами в отдалении, скользят мимо.

Кайл улыбается, а мои внутренности делают кувырок. Как же это раздражает!

– Действительно. Вот почему я здесь. А что насчет тебя?

– Мне было любопытно.

– Ох, – он опирается подбородком на перекладину. – Я удивился, когда увидел тебя здесь. Мы были бы в глубоком дерьме, если бы нас спалили.

– Я бы и не заметила тебя, если бы не посмотрела наверх.

Он прищуривает глаза:

– Большинство людей так не делают.

– Я всегда делаю. Особенно когда пытаюсь выяснить, из каких мест могут следить за мной

– А я надеялся, что ты пришла поговорить.

Мы оба перемещаемся дальше в башню, поскольку группа чаек парит слишком близко.

Усаживаюсь поудобнее, опираясь на сумку, и меня интересует только один вопрос: получу ли возможность установить камеры сегодня?

– Потребовалось время, чтобы выяснить, в какую дверь нужно было войти, чтобы попасть сюда, поэтому, полагаю, ты искал в такое место, где никто не смог бы тебя достать. Думаю, ты не очень−то хочешь с кем−то разговаривать.

– Ты права. Но я бы поговорил с тобой.

– Ты и так говоришь со мной.

– И опять ты права, – Кайл борется с ветром, развевающим его неидеально прокрашенные волосы. Если присмотреться, то можно разглядеть несколько прядей черного цвета.

– Думаю, это хорошо.

Неосознанно заправляю собственные волосы за ухо.

– Так и есть. Так ты взломал замок, чтобы попасть сюда, или же повезло, как и мне, и ты нашел дверь незапертой?

Он усмехается и достает из кармана ключ.

– Не нужно взламывать замок, если ты знаешь, где прячут запасной ключ.

– Ага. Так это то, из−за чего тебе необходимо было в библиотеку пораньше?

Он делает невинное лицо.

– Может быть. Но я стащил ключ не для того, чтобы похвастаться.

– Нет, сразу видно, что ты не из хвастунов. Ты ужасно скромен даже со своей оценкой по физике, – я закатываю глаза. – Итак, давай посмотрим, на тебе сейчас видит воровство ключа, взлом и проникновение. С твоими математическими навыками, уверена, ты можешь и банковские карты считывать. Какие еще криминальные наклонности у тебя есть?

– Никаких, о которых я был бы в курсе. А у тебя?

– То же самое, – плюс к перечисленному еще несколько сотен других уловок, о которых ему точно не следует знать, хотя ни одна из них точно не является преступной.

Момент тишины между нами превращается в приятное затишье. Смотрю на колокол, делая вид, что это меня интересует, когда на самом деле просто пытаюсь не смотреть на Кайла.

Вокруг верхней части колокола обнаруживаю надпись, кажется, на латыни. Никто не удосужился дать инструкции на латинском языке. Возвращаясь домой, пытаюсь определить язык, на котором была сделана надпись, и в итоге оказывается, что он принадлежит к кучке этнических групп. Языки этих групп единственные, которым кто−либо не удосужился научить меня. Хотя я и не против поучить латынь. Может быть, буду учить сама, пока нахожусь здесь. КиРТ предлагает занятия и по нему, естественно.

Кроме того, что я вообще не должна посещать дополнительные занятия. Занятия – совсем не мой приоритет. Сбор информации – как раз то, чем я должна заниматься, но не занимаюсь, пока Кайл здесь. Он вне подозрений. Пока что. Может быть, когда соберу какую−нибудь полезную информацию, то буду думать по−другому, но из восьмисот семидесяти семи возможностей, у Кайла, лишь 0,001% шанса быть Х.