Возрождение любви - [3]

Пейдж знала, что это отнюдь не ослабит остроту боли, но ощущение рук мужа эмоционально поддержит Лиз, а у Дэйва появится такое чувство, что он ей как-то помогает. Они были мужем и женой, чья любовь проявляется во взаимных прикосновениях, и Пейдж почувствовала себя растроганной, видя эту физическую связь между ними. Это зрелище вызвало у нее грусть и зависть, оно напоминало о пустоте ее собственной одинокой жизни как ничто другое.

Дэйв сделал все так, как предложила Пейдж, сбросил свои поношенные кроссовки «Адидас» и осторожно лег позади жены. На одном носке у него виднелась дырка.

Наступила еще одна схватка и прошла. Лиз выглядела теперь более спокойной, прижимаясь к телу мужа. Однако монитор показывал, что биение сердца ребенка колеблется больше, чем раньше, упав до 120, потом до 110. Пейдж вышла из палаты и нашла Аннетт.

– Я не уверена, что происходит с младенцем, пульс очень неровный. Я думаю, надо, чтобы вы принесли прибор для внутривенного переливания крови, и мы были бы убеждены, что группы крови совпадают, и кровь у нас под руками – просто из предосторожности.

В этом был смысл – иметь все наготове на тот случай, не приведи Господь, если дела пойдут плохо и ей придется срочно перевести Лиз в операционную для кесарева сечения.

Пейдж страстно надеялась, что в этом не будет необходимости. Она не любила кесарево сечение. По ее мнению, хирургическое вмешательство, хотя оно и бывает иногда необходимым и во многих случаях спасает жизнь, должно рассматриваться только как крайняя мера. Пейдж считала, что если есть хоть малейшая возможность, надо предоставить природе делать свое дело.

Аннетт быстро нашла аппарат для переливания крови и последовала за Пейдж в палату, не моргнув глазом при виде мужа и жены, лежавших рядом на высокой больничной койке.

В родильном отделении больницы считали, что важнее всего человек, и именно поэтому Пейдж направляла сюда своих пациенток. Несколько месяцев назад здесь рожала ее пациентка, слепая, и руководители больницы разрешили, чтобы вместе с хозяйкой там находилась и собака-поводырь.

– А это зачем? – Лиз с тревогой уставилась на прибор для переливания.

Пейдж спокойно объяснила ей, что это такое и почему она считает, что прибор должен быть под руками.

– Биение сердца ребенка меняется сильнее, чем мне хотелось бы, так что мы должны быть готовы ко всему.

Она осторожно объяснила Джексонам свое отношение к кесареву сечению еще в один из первых их визитов в ее клинику, и теперь рассказала им, какие именно обстоятельства могут вызвать необходимость операции.

– Я хочу быть готовой на тот случай, если ваш ребенок окажется в трудном положении. Вы знаете, что я предпочитаю нормальные роды, но мы не хотим оказаться во власти случая.

Пейдж старалась не слишком пугать их, но объяснила, что головка ребенка не совсем в том положении, в каком должна быть, и что пульс у него падает. В конце концов это тело Лиз и это ее ребенок. По мнению Пейдж, это давало Лиз право знать всю правду и право понимать, что происходит. Продолжая разговаривать, Пейдж нашла вену на руке Лиз и воткнула шприц капельницы.

У Лиз началась новая схватка, и Аннетт, следившая за пульсом ребенка на мониторе, тихо сказала Пейдж:

– Пульс упал до ста.

Когда пульс ребенка падает ниже ста, это сигнал беды, но иногда пульс новорожденного потом снова ускоряется. Предсказать, что произойдет, было невозможно.

Я тебя умоляю, бэби, не делай этого со мной, молча просила Пейдж. Помоги мне хоть немного. Однако даже за те минуты, что она смотрела на монитор, пульс упал до 90, а через несколько минут до 80.

У нее был напряжен каждый фибр ее тела, но внешне она оставалась спокойной и ровным голосом сказала Джексонам:

– Я должна вымыть руки. Аннетт будет здесь за всем следить и, если нужно, известит меня. Лиз, дорогая, пульс ребенка быстро падает. Возможно, нам все-таки придется прибегнуть к кесареву сечению, но мы каждую минуту будем говорить вам, что происходит, ладно?

Она сжала руку своей пациентки.

Лиз сделала судорожный глоток и кивнула, лицо ее стало еще бледнее, на глазах выступили слезы. Однако времени не оставалось. Пейдж поторопилась к умывальнику, находившемуся в алькове рядом с родильной палатой, и поручила одной из нянечек сообщить ординатору о том, что происходит, чтобы он предупредил в операционной и вызвал всю необходимую команду.

Она начала мыть руки, но прежде чем она успела натянуть свои стерильные перчатки, вбежала молодая нянечка.

– Доктор, пульс упал до шестидесяти и продолжает быстро падать.

– Будь оно все проклято! Ребенок находится еще далеко, и мы не можем достать его через влагалище. Нажмите кнопку тревоги. Будем делать кесарево сечение.

Через несколько секунд она влетела в операционную. Два других врача уже были там, готовые помогать, так же как и анестезиолог доктор Ларри Морган и сестры, обслуживающие операционную. Вызвали и специалиста по новорожденным. Пейдж надеялась, что он вот-вот появится.

Живот Лиз промыли дезинфицирующим составом и выбрили. Она еще не заснула и была перепугана. Анестезия могла повлиять на ребенка, поэтому ее откладывали до последнего момента.