Возрождение, или Граната в руках обезьяны - [71]
− Очухался, мужик, − соперник бросил мне одежду, подобранную в деревне. − На, оденься, совсем одичал, — на опухшем лице расплылась улыбка.
− Ща, погодь, долыбишься.
Запутавшись в штанине, грохнулся задницей об пол. Взглянул на грудь, на ней красовался огромный синяк, размер соответствовал стопе Ярика.
− Блин, как больно. Вот за это ответишь.
− А за это кто ответит? − Ярик указал на сломанный нос, лицо отекло, глаза окрасились в фиолетовый цвет.
− Это тебе за Эврику, а сейчас выдам за себя.
− Стоп. Причем здесь Эврика?
− Как причем? Совместные купания под луной в тумане, думал, не замечу?
− Неужели ты способен что-то замечать, кроме книг?
− Налей, промерз до костей, − присаживаясь на противоположной стороне стола, приказном тоном сказал я.
Ярик достал еще одну кружку, налил и себе.
− Давай за нас, за решение проблем мирным путем.
− Не думаю, − огрызнулся я.
− Славный напиток, дед готовил?
− Нет, у старейшины экспроприировал.
− Сам взял без спроса?
− Нет никого, кого спрашивать. Я ж делился кабанами, когда шесть штук завалил, пусть и он поделится. Еще медведя успокоил, остановив разбой в его хате.
− Брешешь, один медведя? А кабаны че, в очереди стояли? Ха-ха-ха.
− Не веришь? А откуда, по-твоему, взялась медвежатина? Наливай и слушай.
Закончив рассказы, мы с Яриком держались за животы, сидели рядом и поднимали очередной бокал.
− Может, хватит, Архимед? Я вскоре под стол свалюсь.
− Я вчера там был. Гы-гы. Ничего, удобно.
Вдвоем прыснули смехом.
− Ладно, че делать будем с Эврикой? Я ее люблю, − спонтанно сказал Ярик.
− И я также. К тому же, я первый ее полюбил.
− Как полюбил? − снимая руку с моего плеча, возмутился Ярик.
− Не-е, не так, просто люблю. Гы-гы. Мне ее дед привез.
− Она не вещь и не подарок деда, − немного успокоившись, соперник добавил. − Я и не знал, что ты приударяешь за ней, все у тебя одни книги, да и называли вы себя сестричкой да братиком, двойняшками дед кличет. Понимаешь, когда нас снесло течением, нам пришлось все делать вместе. Спасать плот с артефактами, неделю добираться к селу. Ночевали просто на земле, укрыться не было чем, еще помнишь, какой дождь шел весь следующий день? − он посмотрел на меня.
К своему стыду, я не знал о погоде, сидя в укромном храме, за две недели тока раза два вспомнил о них, даже не тревожась, не то чтобы сорваться на поиски. Я опустил глаза.
− Плихни по капельке.
− Две недели без луков, еды много не добудешь. Честно скажу, спали, прижавшись друг к другу, хоть капельку согреться от дождя. Мысли и действия сами провоцировали на «это». Но твое имя, как заноза в заднице, становилось преградой на пути.
«Архимед, не лезь. Архимед, не балуй», − забывая, кто рядом, произносила Эврика, и постоянные разговоры о тебе: он придумал то, он придумал се. Это выводило меня из себя, порой зло набрасывался на нее за пустяковые деяния.
На Большой реке, в последний раз, когда ты нас застукал, она мыла свою одежду, сняв с себя, пока все спали. Мне не спалось, прогуливался по берегу, увидев ее, решил подшутить. Разделся и в чем мать родила плюхнулся возле нее, наготы я не стыжусь. Эврика, узнав меня, в гневе бросилась на меня с кулаками, но попала в мои объятья. Затем, выскользнув, обрызгала меня водой и, смеясь, побежала домой, я за ней. Не знаю, что бы произошло дальше, если бы в лесу не появился монстр, который до утра бродил по околице с ножом, ища себе жертву в виде меня, оглашая лес нецензурной бранью. Мы залегли меж двух холмиков, затаив дыхание, ты уходил, но… Ха-ха-ха! − Ярик не сдержался от смеха. — Холмики оказались огромными муравейниками. После вынужденной паузы Эврика отстранилась от меня и, не обращая на жалящие укусы, сердито буркнув «прощай», ушла к себе. Я не стерпел укусов, убежал к реке.
− Это духи стерегут ее, − с просиявшим лицом, но грустью в голосе сказал я и рассказал про обрушившийся на нас шалаш из свежих шкур.
Хрюкнув по килишку, горе-други свалились под стол. Утро снова оказалось тяжелым и суровым, решили по чуть-чуть для лечения, но географическое положение местности, относящее к русичам, полочанам, короче, славянам, требовало вести себя подобающим образом, и мы проявили себя настоящими потомками великого рода, еще килишек, потом… к вечеру снова под столом.
Проснулись затемно, сходил до речки сполоснуть лицо, хоть как-то выровнять помятости. Усыпанное звездами небо манило к себе. Если опустить глаза вниз, из речки снова манили они, шагнув к ним, я ощутил холод их объятий и ретировался домой. По пороге хмель как рукой сняло, Ярик в сумасшедшем азарте крутил генератор.
− Не на-до!
В пару прыжков я свалил его на пол.
− Блин, снова приревновал, уже к железяке.
− Не надо крутить, видишь красный огонё… Стой, он же был красный — опасный, теперь желтый. Не понимаю, − удивился я.
− Я тем более, ты крутишь, а мне помочь тебе нельзя, жадина?
− Теперь и я не понимаю, давай допьем, чтобы завтра не хмелиться и снова день не пропить.
− Это правильно, хорошие слова и вовремя сказаны, на улице все одно темень несусветная, − поддержал традиции славян Ярик.
Допивать было еще ого-го, так что в конце концов предложение прилечь под столом не заставило себя долго ждать.
После того как Архимед завладел звездолетом, он полон решимости выполнить обещание — найти тело своей возлюбленной, которая до сих пор в виде голограммы сопровождала во всех его путешествиях по дикой Земле. Со своими лучшими друзьями отправляется в глубины космоса. Но звезды, как бы романтично ни смотрелись на ночном небе, имеют свой оскал.
Подросток — сирота Джека Морган прибывает на планету Семалин населённую Голвинами и с ним поэт-воин симбиот — дракон К'да и Элисон, носитель симбиота — дракона К'да Таним. Элисон в качестве профессионального медвежатника взята в оборот Неверлином и Полковником Фростом. Злодеи, уничтожившие разведывательные корабли народа Дрейкоса, попрежнему хотят уничтожить флот беженцев — выживших драконов К'да и их симбиотов Шонтин. Джеку помогает дядя Вирджил — искусственный интеллект управляющий космическим кораблём "Эссеней".
Человек способен привыкнуть ко многому. Привычным может стать настоящее, имеющее два будущих, в каждое из которых можно при желании отправиться.Но с некоторыми вещами свыкнуться нельзя. Например, с мыслью, что только от тебя зависит, какое будущее станет реальным. Особенно трудно, если приходится выбирать между жизнью лучшего друга и судьбой человечества. На фоне этого кажутся пустяком даже идущие по следу спецслужбы — как отечественные, так и американские.
Далекая и загадочная цивилизация джирриш получила небольшую передышку в войне с людьми-завоевателями. Однако один из пленников, человек по имени Фейлан Кавано, смог сбежать, и это сразу поставило под угрозу отношения между родственными кланами джирриш. К их планете приближается огромный космический флот гуманоидов.Цивилизация джирриш располагает огромными возможностями, они победили даже смерть, но внезапно оказываются перед выбором: их может погубить или технология людей, или междоусобная вражда…
На границе освоенного космоса появляются корабли пришельцев, и флот землян при попытке вступить в контакт подвергается жестокому разгрому. Капитан погибшего корабля Феилан Кавано попадает в плен, но чужаки не подозревают, что плененный ими землянин вовсе не «язык», а троянский конь..
Он – беглец со страшной каторжной планеты, на которую его сослали по обвинению в преступлении, которого он не совершал. Единственный, кому удалось вырваться оттуда, откуда не удалось бежать представителю еще ни одной расы.Он – бежит с планеты на планету, от одной звездной системы – к другой. Бежит по Галактике, поделенной между могущественными расами, считающими землян жалкой пародией на цивилизацию. Позади – погоня. Впереди – новые и новые приключения...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.