Возрождение - [7]

«Прости, хозяин, не узнала тебя, показалось, кто-то чужой вошел в пещеру» — услышал я у себя в голове.

— Я понимаю, Багира.

«Ты изменился, ты стал совсем как ночной народ, что живёт на севере».

— Ты что-то знаешь о дроу?

«Да, хозяин. Мой народ издревле враждует с ним. Дроу, в войне между светом и тьмой, выступали на стороне богини Тьмы, Нааны. Вот поэтому у меня сейчас и сработал инстинкт».

— Я понимаю. Как твоя рана?

Чёрная кошка лизнула свою лапу и ответила: «Рана затянулась, но под кожей осталось что-то нехорошее, то, что разъедает рану».

Я взглянул на кривой узловатый шрам, на лапе кошки. Он представлял собой пульсирующие узлы кроваво-фиолетового цвета.

— Я принёс воду из оазиса. Думаю, что она поможет тебе. Кстати ты была права, предупреждая меня о духах. Шутники они ещё те.

Я погладил Багиру по лобастой голове и почесал за ухом. Та довольно замурчала.

— Предупреждаю, Багира. Вода во фляге волшебная, сама видишь, что она сделала со мной. Но применение её очень болезненно.

«Я понимаю, но чувствую, что без неё я скоро умру, так что выбирать не приходится. Давай, открывай флягу».

Я открутил пробку, и пантера прильнула к горлышку фляги, жадно лакая вытекающую из неё холодную воду.

С текущим уровнем пантеры ей хватило содержимого двух третей фляги, после чего кошка, мелко подрагивая, обессиленно упала на песок. Несколько раз её скручивало от боли, но затем Багира распрямлялась, и даже длинный хвост пантеры оказывался вытянутым в продолжение её тела. А затем её тело стало меняться.

Всё это происходило на моих глазах, и теперь я мог воочию представить, что происходило со мной в момент трансформирования моего тела.

Блестящая чёрная шерсть Багиры стала внезапно быстро расти. Кончики шерстинок приобрели стальной с чернотой цвет, как смесь металла с углеродом. Когти на лапах утолстились, загнулись и стали представлять собой небольшие серпы. Я боялся представить, во что они превратятся, когда пантера подрастёт. Хвост её обзавёлся на кончике костяным утолщением и стал походить на шипастую булаву.

Но вместе с совершенствованием тела, изменения произошли и во внешнем виде кошки. Кончики её ушей обзавелись кисточками, которые делали её вытянутую мордашку даже симпатичной и смягчили её грозный вид.

Трансформация гаргарейна происходила около двух часов. Последнюю её часть Багира лежала совершенно неподвижно, и я даже испугался, что её молодой организм не выдержал этих испытаний.

Сидя рядом с ней, я осторожно гладил её по отросшей новой шерсти. Но вот она открыла глаза, и я увидел уставившиеся на меня небесно-синие зрачки пантеры.

Я развернул перед собой информацию о пантере и с изумлением прочёл:

«Багира. Древний Гаргарейн. Прародительница племени гаргарейнов. Питомец???????? уровень 7».

Способности:

уровень 10 — бросок на 20 шагов с одновременным тараном цели,

уровень 25 — полное растворение в пространстве на 3 минуты,

уровень 50 — нанесение не закрываемого кровотечения в течение 5 минут,

уровень 100 — призыв стаи,

уровень 250 — (скрыто)».

Во что же кисуля вырастет, когда станет совсем большой?

Я внимательно осмотрел пантеру, вернее теперь назвать её пантерой можно было лишь с большой натяжкой. Шрам от раны на лапе гаргарейна исчез совсем.

— Привет, — улыбнулся я гаргарейну, — как себя чувствуешь?

«Замечательно, рана больше не беспокоит».

— Её больше нет. Целебная вода полностью вылечила тебя.

Багира положила голову мне на колени, и я оценил про себя её тяжесть. «Растёт кисуля».

Я пододвинул гаргарейну связку бананов.

— Извини, больше из еды ничего нет.

«Я не голодна, но ты не волнуйся за меня. Когда мы отправимся в путь, я найду в пустыне еду».

Я только улыбнулся, окидывая её взглядом — такая найдет.

Корнуэл. Столица султаната Амир-хана. Дворец султана….

Заложив руки за спину и отмеривая размеренные шаги по большому залу, в полном молчании, расхаживал взад и вперёд сиятельный и светлейший султан Амир-хан.

Внешность султана была типичная для всех восточных правителей донесённая до нас устами Ходжи Насреддина — правитель Корнуэла был низкорослый и пузатый, немолодой уже мужчина, одетый в роскошный шёлковый халат и шаровары, подпоясанный широким поясом винного цвета. На поясе болтались драгоценные ножны с кривым кинжалом и били его по ляжкам в том момент, когда султан совершал поворот.

На пухлом лице монарха росли усы и бородка, которые казалось, жили своей собственной жизнью. Они, то вздымались, то опускались по своей прихоти, лишь подчёркивая невзрачность небольших карих глаз султана.

Султан гневался. Более того, он был в ярости. Именно его молчание, было признаком гнева Амир-хана.

Придворные в испуге жались к задрапированным шёлковой тканью стенам зала, стараясь слиться с изображениями, вышитыми на обивке.

Только невозмутимая стража, с обнажёнными огромными ятаганами, замерши в неподвижности на своих постах, являла собой олицетворение спокойствия и незыблемости, да была ещё небольшая группка иноземцев, во фривольном положении стоявшая перед троном монарха.

— Как это вы не привезли мне гаргарейна… — с нескрываемым раздражением в голосе сказал, остановившийся напротив молодой прекрасной девушки одетой в облегающий кожаный костюм, Амир-хан.