Возраст - [31]

И тут не будем бегать за чужими свидетельствами, когда у меня есть своя история. Простая и кондовая.

Я, в общем-то, не должен был тут быть. В смысле - рождаться. Моему папе это настоятельно не рекомендовали ведомственные врачи. У них были на это серьезные основания. Папа работал в минсредмашевской системе. В те былинные времена советские люди шли на атомное ядро даже не с топором, а с голыми руками. К моменту моего зачатия он успел набрать приличную дозу.

Существует чисто научный спор о влиянии малых доз радиации на потомство. По сути, это спор о микромутациях. Интересно, существует ли какая-либо статистика по детям минсредмашевских работников - начиная от их физического здоровья и кончая умственными способностями. Подозреваю, что разброс показателей у этих детишек выше, чем у остальных, и не факт, что в худшую сторону. Мне, во всяком случае, папины рады не повредили. Вот только папа этого заранее не знал. И когда врачи сообщили ему, что ребенок родился с большими приключениями и с ним не все в порядке, изрядно запаниковал. Что в дальнейшем и привело к тому самому «разошлись».

О приключениях, пожалуй, стоит сказать два слова. Моя мама, молодая и здоровая, в детстве заработала аллергию на антибиотики: нехорошо заболела какой-то заразной дрянью, могла бы и помереть (другие помирали), но мой дед каким-то чудом достал пенициллин - увы, не очень качественный. Никто не виноват, да. Точно так же никто не виноват был и в том, что в роддоме сонная, очумевшая от крика рожениц медсестра сделала ей укол, не слушая лепета «мне вообще-то нельзя». Как раз во время схваток начался отек слизистых оболочек. Врачи не поняли, что происходит, и начали делать не то. В результате мама рожала меня трое суток - и это были не лучшие трое суток в нашей с ней жизни. Спасибо докторам, они умудрились все-таки сохранить и меня, и ее. Меня в конце концов вытащили, правда, с разбитым теменем: колотился о закрытый выход из материнского тела. Уж не знаю, как этот эпизод повлиял на мои душевные и умственные качества. Но предпочел бы без него обойтись, родившись чинно, благородно и, кстати, с более аккуратным гороскопом, если уж на то пошло.

Впрочем, мои приключения меркнут на фоне того, что могли бы порассказать другие. Как и все, я знаю несколько врачебно-роддомовских историй, кончившихся куда хуже. Желающие, впрочем, могут почитать любой сборник медфольклора, благо этого добра сейчас хватает.

Возможно, терпеливый читатель, добравшийся до этого места, скажет, что к нему лично все это не относится. Что он-то как раз знает свои корни, чрезвычайно любит и почитает всю свою родню до седьмого колена, был зачат на благоухающей розами постели, выношен нежно и бережно, рожден легко и просто, и вообще не понимает, о чем весь этот спич.

Искренне на это надеюсь.

* ОБРАЗЫ * Наталья Толстая Ниночка Михайловна

Тетки

Есть в жизни женщины период, когда приходят беды, и многие, не сумевшие выработать в себе философского отношения к окружающему миру, становятся несчастными и злыми. Я определяю этот возраст так: 45-55 лет. Дело тут даже не в болезнях, а в осознании, что надеяться, собственно говоря, больше не на что. Муж бросил, сын пьет, дочкин сожитель - бездельник, денег не хватает. Впереди - пенсия.

Женщины этого возраста работают там, где вам надо выписать справку, получить выписку, оставить заявление на ремонт стояка. Женщинам этого возраста хочется, чтобы вы томились в очереди, чтобы вы пришли после обеденного перерыва или на следующей неделе.

- Сегодня принимать не будем: санитарный день.

- В шестую комнату очередь не занимайте, у нас компьютер завис.

- Женщина, освободите лифт! Он служебный, только для сотрудников поликлиники.

Они не уважают пенсионеров: «И чего ходят? Сидели бы дома, отдыхали». Понятно, что терпеть не могут молодых и благополучных. Женщины этого возраста любят в «технический перерыв» пить чай с тортом. Стоишь перед окном в сберкассу, кассирши на месте нет, а за перегородкой, где меняют валюту, уже разливают чай и слышны голоса сотрудниц: «Ниночка Михайловна, вам с кремом отрезать или без?» Через пятнадцать минут из-за перегородки выплывает предпенсионная Ниночка Михайловна, ей не то что тортик - ей вообще нельзя есть после шести вечера.

Я узнаю этот типаж и в транспорте, и на пляже, и в однодневной поездке в Финляндию. Эти женщины социально маркированы.

Есть в получасе езды от Питера знаменитый Сестрорецкий курорт, ему больше ста лет. Туда ходит электричка, станция так и называется - Курорт, от Сестрорецка четыре километра. Финский залив, дорожки для «дозированной ходьбы», белоснежные скамейки для отдыха. В старинном здании устроен бассейн с минеральной водой. В прошлом году я часто ездила в этот чудесный бассейн: чисто, народу мало, через огромные окна видишь столетние деревья.

Неделю назад начала сезон: взяла купальные принадлежности и поехала на вокзал. Сую в окошко справку, по которой имею право бесплатно ездить в пригородных поездах. По этой справке в прошлом году мне без звука выдавали бесплатный билет.

- До Курорта и обратно, пожалуйста.

- Без паспорта билет не выдам.