Вознагражденная любовь - [14]

Секретарь открыл двери. Войдя в кабинет, Алекос резко остановился при виде стоявшей у окна Иоланты. На ее темных волосах играли солнечные блики. Увидеть ее после стольких лет оказалось для него сродни удару в солнечное сплетение. На него нахлынули воспоминания, калейдоскоп образов и ощущений, которые он давным-давно приказал себе забыть. Белая шелковая маска, нежная округлость чуть розоватой щеки. Прикосновение ее губ…

Алекос решительно перевел взгляд с женщины у окна на пожилого человека – ее поверенного Антониса Метаксаса, и коротко кивнул ему в знак приветствия.

– Добрый день, господин Метаксас.

– Добрый день, господин Деметриу.

Приветствие сменилось долгой напряженной паузой. Алекос снова взглянул на Иоланту. Сначала ему показалось, что она совсем не изменилась, но теперь он видел: она стала старше, как и он сам. Он заметил легкие тени у нее под глазами. В ней чувствовалась собранность, которой в ней прежде не было. Ей исполнилось тридцать, и она только что овдовела. На ней был светло-серый костюм: жакет с поясом подчеркивал тонкую талию, а юбка-карандаш демонстрировала стройность ее фигуры. Волосы она убрала наверх в аккуратный пучок, глядя на который Алекос невольно вспомнил, как ее черные локоны скользили у него между пальцев, когда он прижимал Иоланту к себе, целовал ее…

– Госпожа Каллос. Позвольте мне выразить свои соболезнования по поводу недавней кончины вашего супруга. – Он должен был соблюсти приличия.

Иоланта по-королевски наклонила голову, принимая его соболезнования. Но ничего не ответила. Ее лицо было неподвижным, как лицо статуи. Серебристо-серые глаза ничего не выражали.

– Я сообщил госпоже Каллос, что вы являетесь держателем контрольного пакета акций «Петра инновейшн», – сказал Метаксас. – И ей хотелось бы узнать, каковы ваши намерения в отношении компании.

– А не могла бы госпожа Каллос сама говорить за себя? – спросил он, потом посмотрел на Иоланту и с удивлением и непонятным удовольствием заметил, как ее глаза гневно сверкнули. Статуя ожила.

– Да, госпожа Каллос может.

Звук ее голоса стал очередным сюрпризом. Девичья напевность исчезла, сменившись резковатым тоном взрослой женщины, самостоятельно распоряжавшейся если не бизнесом, то своей жизнью.

– Очень хорошо. – Алекос кивнул ей точно так же, как она кивнула ему. – Что вы желаете узнать?

– Я хочу знать, зачем вы скупили контрольный пакет акций компании моего мужа, – ответила она, и он услышал в ее голосе неприязнь, смешанную с презрением. Мысль о том, что Иоланта его презирает, только укрепила в Алекосе желание отомстить, составлявшее стержень и основу всех помыслов его взрослой жизни. – И сделали это тайком.

– Если бы вы потрудились немного углубиться в суть вопроса, то обнаружили бы, что я вовсе не скрывал свои приобретения, как вам кажется. Просто дело в том, что вашего мужа это не слишком интересовало.

– Как вы смеете?

– Как я смею? Не понимаю, о чем вы. Я просто излагаю факты. Ваш муж вел себя неосмотрительно, госпожа Каллос.

– Но, по крайней мере, честно. Чем не могли похвастаться вы.

– Госпожа Каллос… – вмешался Метаксас, шокированный этим неожиданным обменом колкостями.

– Мы с Иолантой были знакомы в свое время, – вежливо объяснил поверенному Алекос и снова повернулся к Иоланте.

Ее глаза блестели холодным серебром, под которым чувствовалась сдерживаемая ярость… и воспоминание. Прошло десять лет, а Алекос до сих пор не мог забыть вкус ее поцелуев и нежность кожи. Не мог забыть, как не устоял перед ней, как отбросил осторожность и здравый смысл ради того, чтобы обладать ею.

Метаксас бросал озабоченные взгляды на нее, но Иоланта молчала.

– Госпожа Каллос обеспокоена вашими действиями в отношении…

– Мои действия в отношении «Петра инновейшн» совершенно законны, – спокойно оборвал его Алекос. – Чего я не могу сказать о действиях Талоса Петракиса или Лукаса Каллоса.

Метаксас сделал строгое лицо.

– Не пытаетесь ли вы намекнуть…

– Нет, я не намекаю. Просто излагаю факты. В очередной раз.

– Значит, теперь, когда вы хитростью завладели компанией моего отца, вы бросаете обвинения в отношении его и моего мужа? – Иоланта покачала головой, на ее лице появилось неприязненное выражение. – Не удивлюсь, если вы начнете оскорблять и меня тоже.

– Насколько я могу судить, здесь именно вы бросаете оскорбления.

– Мне кажется, этот разговор зашел слишком далеко, – вмешался Метаксас. – Полагаю, нам следует вернуться к обсуждению того, как господин Деметриу намерен распорядиться «Петра инновейшн»…

– Безусловно. – Щеки Иоланты вспыхнули, отчего она стала еще красивее. Она держалась очень прямо и гордо, всем своим видом давая понять, что ее не запугать. Алекос испытал смешанное чувство сожаления и восхищения. Однако это не остановило его от того, чтобы нанести удар, который он так долго готовил. Жаль только, что на ее месте не Талос Петракис.

– Я с огромным удовольствием готов проинформировать вас обоих о моих намерениях в отношении «Петра инновейшн», – заявил он. – Я намереваюсь закрыть «Петра инновейшн» и ликвидировать все ее активы. – Алекос бросил взгляд на Иоланту, заметив, как раскрылся в шоке ее красивый рот, как бессильно упали руки. – Сорока процентов должно хватить на то, чтобы обеспечить вам относительно комфортное существование, хотя, боюсь, дела компании идут далеко не так хорошо, как когда-то.