Возмутители глубин - [17]

Родилась наша лодочка

Немного лет назад,

И колыбелью лодочки

Был город Ленинград.

Родилась наша лодочка

На верфи "Судомех",

И хоть она серийная,

Но все же лучше всех!

…В Полярном мы с ходу включились в отработку курса боевой подготовки дизельных торпедных лодок. В довольно короткий срок сдали их и вышли в первую линию. Стали "первым штыком, в ком уверен главком".

И вот еще в конце 1961 года пошли разговоры о том, что целая бригада подводных лодок перебазируется на Кубу… Слухи в Полярном всегда идут от "Циркульного" — по линии ОБС (одна баба сказала). "Циркульный" — это первый жилой каменный дом в новом, советском Полярном. Полукруглый, с колоннами, он стоит в центре города, возвышаясь над Екатерининской гаванью, непосредственно перед проходной в подплав. На первом этаже гастроном и промтовары.

Кто принес эту весть? Конечно, помощник командира лодки, капитан-лейтенант Юрий Кокорев. Он уже имел опыт базирования в Албании и к тому же был очень красноречивым: там, где Юрка, там говорил только он, остальные — слушали.

Вновь возобновилась подготовка по теме "Кама". Экипажи всех четырех лодок, назначенных к перебазированию, переселились на плавбазу "Котельников". Туда же перебрался и штаб бригады во главе с контр-адмиралом Евсеевым, ее командиром. Командир лодки военного времени, он был первым комбригом, который получил звание контр-адмирала.

За несколько суток до начала похода контр-адмирал Евсеев, ссылаясь на болезнь, отказался идти в море. Сегодня его заплевали в прессе, затоптали, а тогда перевели на должность капитан-лейтенанта (помощника командира ПА). К своему стыду, и я был в числе тех, кто поддерживал официальное мнение, а фронтовику Евсееву оставалось только одно — умереть. Что он через несколько месяцев и сделал.

И вдруг полная неожиданность: не пойдут никуда ни ракетные лодки, ни надводные корабли, пойдем только мы — торпедные подлодки. Пойдем скрытно и без плавбазы. Что тут началось! Надо было загрузить многочисленное имущество, которого обычно лодки в море не берут, так называемый, базовый ЗИП. А это не один грузовик! Даже паровые шланги для отопления ПЛ пришлось брать.

Так как плавбаза с нами не шла, на лодки был распределен и штаб бригады со своим личным и штабным имуществом. Нам достались новый комбриг, капитан 1-го ранга В.Н. Агафонов и около пяти штабистов.

В первые сутки после приема всех штатных запасов на лодке, выходящей в поход на боевую службу, не развернуться, не протолкнуться.

Особенно из-за продуктов, взятых на 90 суток (такова автономность нашего, 641-го проекта). Проектант предусмотрел размещение продуктов из расчета только на сорок пять суток, да и то с натяжкой. Поэтому коробки, ящики, мешки с продуктами были везде, куда только можно было что-нибудь втиснуть.

Начался скрытный этап перехода Куда идем и надолго ли — о том никому, кроме командира, неведомо.

Надолго и куда, о том никто не знает.

С заданием пакет лишь в море будет вскрыт.

Родные берега в рассветной дымке тают,

Простор необозримый впереди открыт…

Впрочем, не думаю, что цели и сроки нашего похода не были известны командиру, старпому, заместителю командира по политчасти, капитану 3-го ранга Валентину Васильевичу Важенину, командиру штурманской боевой части, капитан-лейтенанту Николаю Васильевичу Батасову, делавшему предварительную проработку маршрута Думаю, что знал и механик, инженер-капитан 3-го ранга Николай Андреевич Скрылев. И помощник командира, каплей Юрий Александрович Кокорев должен был знать хотя бы потому, что он всегда все узнавал одним из первых.

Мы же, “группмены” (командиры групп), рулевой — старший лейтенант Петр Сидорович Алексеенко, торпедной — я, моторной — старший инженер-лейтенант Геннадий Дорофеевич Минченко, а также связист, старлей Лимир Павлович Винокуров и доктор, капитан медслужбы Владимир Эмильевич Терек — только гадали: куда же?.. “Деза” была организована блестяще.

Меня же, чьим девизом было “Меньше группы не дадут, дальше ТОФа не пошлют” (Тихоокеанского флота), не страшил командирский диктат. Мой диван был в шумном электромоторном отсеке, и лежал он на высокооборотном агрегате питания гирокомпаса А прислонялся я во сне к бортовому разъединителю главного тока, напряжением 220 вольт, зато силой тока до десяти тысяч ампер.

Постепенно спальные места были восстановлены, продукты и имущество распиханы и запиханы по многочисленным “шхерам” — закуткам. Установился порядок с приемом пищи в кают-компании — младшие офицеры питались в третью очередь.

Наладили жесткий режим экономии питьевой воды. Автономность лодки — 90 суток, а запас пресной воды такой, что норма на одного человека в сутки не превышает 5 литров, включая приготовление пищи (причем первое блюдо дважды), чаи на завтрак и на вечерний чай (вроде ленча), компот на обед. Овощи, посуда мылись морской водой.

Если оказывалось, что на энные сутки перерасходованы сколько-то литров пресной воды, прекращалось приготовление первого блюда на ужин, а чаепитие ограничивалось одним, и то не полным, стаканом на душу населения.

На санитарно-гигиенические цели пресная вода не предусматривалась. Умывались мы, чистили зубы (брр!), мылись только морской водой. И не такой, как в Черном, Белом и даже Баренцевом морях (о пресной Балтике и говорить нечего!), а крепким рассолом в 32 промилле мирового Океана (промилле: 0,001 целого процента).