Возмутитель спокойствия - [10]

– Может быть, заберем Джеда и вернемся? Я хочу, чтобы он пожил у меня.

– Думаете, я могу все бросить и поехать с вами?

– Вы говорите, как школьная училка, – заявил Джи Ди, глядя на нее искоса. – Держу пари, у вас все лето свободно.

– Я вам не училка. Что за выражение?

Слишком легко он ее раскусил.

– Но вы ведь преподаете в школе, не так ли?

С каким удовольствием Тэлли сказала бы, что она – прекрасная исполнительница танца живота! Или что она секретный агент и не имеет права обсуждать это с ним. Но лгать-то она не умела!

– В пятом классе, – призналась Тэлли спокойно, – в частной школе.

Джи Ди кивнул.

Он открыл дверцу ее машины со стороны водителя, она скользнула на сиденье. Джи Ди взглянул на нее сверху:

– Только без фокусов. Поезжайте прямо к моей мастерской. Я поеду следом.

С каким удовольствием она что-нибудь выкинула бы! Гонка на большой скорости по улицам Дансера, поворот направо в прерию – прямо как в кино. А то он слишком уж уверен, что она предсказуема и скучна…

Возле дома Джи Ди Тэлли начала задавать вопросы, которые обдумала по дороге сюда:

– Вы хотите оставить Джеда надолго? И где мы будем жить? И что ему скажем?

Он остановил ее движением руки.

– Леди, все по порядку. Во-первых, мне нужна пара носков. А во-вторых – составить подробный план моей дальнейшей жизни.

Через полчаса Тэлли сидела в грузовике рядом с ним и с этой ужасно пахнущей собакой у ног. Она было запротестовала против появления пса, но Джи Ди напомнил ей с холодной яростью, что теперь руководит он и спорить бесполезно. Он молча вел машину в темноте, с непроницаемой маской на лице. Определенно, сейчас ему было не до плана его жизни. Пес пытался усесться на сиденье. Тэлли столкнула его, и он посмотрел на нее печально.

Она намеревалась бодрствовать, чтобы быть начеку. Но веки отяжелели от бесконечности шоссе, уходившего в темноту. Один раз Тэлли проснулась и обнаружила, что Бьюфорд все же вскарабкался на сиденье, вытянулся и положил свою вонючую голову ей на колени. Заметив, что она проснулась, пес ткнулся ей в руку, ожидая ласки.

– Фу, – сказала она ему.

– Для школьной учительницы у вас очень ограниченный словарный запас, – заметил Джи Ди.

Тэлли одарила мужчину самым недовольным взглядом школьной учительницы, что нисколько его не тронуло. Пес опять ткнулся в нее носом, и она нехотя похлопала его по голове перед тем, как снова закрыть глаза. Уже засыпая, девушка подумала, что теперь уж точно не управляет своей жизнью. И это оказалось не смертельно. Ее мир не распался на миллион частей, которые она никогда не сможет сложить вместе.

– Однако, – пробормотала Тэлли.

Джи Ди посмотрел на спящую рядом девушку. Кажется, она что-то озабоченно пробормотала во сне.

Волосы она опять собрала в узел, кроссовки просто светились в темноте. Бьюфорд положил голову ей на колени, несмотря на ее неприязнь, а может, забыв о ней. Говорят, собака видит человека насквозь. Похоже, Бьюфорд решил, что у Мисс Заносчивость доброе сердце. Голова ее склонилась к окну, рот чуть приоткрылся. Тэлли прерывисто всхрапнула, что смутило бы ее, услышь она это. Даже во сне девушка выглядела встревоженной: лоб наморщен, руки на коленях сжаты в кулаки. Впрочем, он и сам немного беспокоился, но не хотел, чтобы она это заметила. Его жизнь только что перевернулась с ног на голову.

За окном великолепный восход – розовый, ярко-оранжевый, красный и желтый цвета окрашивали прерию.

Итак, у него есть ребенок. Это открытие ошеломило Джи Ди, словно удар боксера-тяжеловеса. Мальчик. У него есть сын, названный в его честь. Ребенок, не знавший заботы и защиты отца. Каждый пропущенный день его рождения – предательство, каждая пропущенная веха – первые шаги, первые слова, первые снежинки – предательство. Каждое пропущенное Рождество, посещение Санта-Клауса, поиск пасхального яйца – предательство. Странное дело, но известие о сыне не расстроило человека, связавшего себя клятвой остаться холостяком на всю жизнь.

Недурно получилось, однако. Обрести сына и не иметь никаких семейных проблем, о которых так мечтала Телли. Джи Ди мысленно отметил – позвонить адвокату, чтобы выяснить, каковы его права и обязанности по отношению к сыну, хотя он и сам их знает.

Он опять взглянул на спящую девушку. Жаль, что ей не хватило ума отказаться от иллюзий насчет семьи, как ему…

У него в жизни тоже не все шло гладко. Мать никогда не была счастлива в Дансере и винила в этом Джи Ди и его отца. Он рос, внимая ее причитаниям о том, чего она лишена. Если бы не они, говорила мать, принимать бы ей солнечные ванны в Сен-Тропе, или кататься на лыжах в Стимботе, или заниматься серфингом на диком северном побережье Оаху. Если бы не семья, которая ее связывала, у нее была бы захватывающая, полная приключений, достойная жизнь, а не прозябание в качестве кухарки и уборщицы с поездками на хоккейные матчи местного значения. Она ушла от них, слава богу, когда Джи Ди было тринадцать. Он вспоминал, какая у них с отцом началась, наконец, веселая жизнь. Некоторое время они поддерживали с матерью связь, а та оставалась такой же несчастной, как прежде, хотя теперь ей уже некого было винить…