Возможности - [6]

Мужчина. Но я нигде не мог найти эту книгу. Она мне нужна. Даже несмотря на то, что цена…

Продавец. …отнюдь не абсурдна.

Мужчина. Возможно, не абсурдна.

Продавец. А если принять во внимание фактическое отсутствие этой книги в продаже и мое нежелание продавать ее, то это до странности дешево.

Мужчина. Принимая во внимание, что вы не хотите ее продавать…

Продавец. Просто невероятно дешево, смехотворно дешево. А вы из полиции?

^Пауза.

Мужчина. Я? Из полиции?

Продавец. Ну да. И тогда это объясняет ваше стремление ее приобрести. Ведь только полиция проявляет такую настойчивость в том, чтобы выслеживать литературу.

Мужчина. Уверяю вас, что я не…

Продавец. Не надо меня ни в чем уверять.

Мужчина. Мне просто нужна эта книга.

Продавец. Чтобы сжечь ее. А потом, поздно ночью, вы вернетесь, чтобы сжечь и меня. Но меня здесь уже не будет. Я буду далеко, но где — не скажу. А те, кому дорога истина, скажут: «Его здесь нет. Он далеко. На улицах другого города. Возможно, в Цюрихе…»

Мужчина. Послушайте, я порядочный человек, и мне нужны знания, которые, как я полагаю, может содержать эта книга. Я…

Продавец, «...или во Франкфурте. Да, во Франкфурте» — скажут они.

^{Мужчина качает головой и отходит.}

Будьте прокляты, угнетатели!

^{Мужчина уходит.}

Ненавижу сквернословить, но, чтобы избавиться от подобных типов, позволительно иногда и выругаться. Дерьмо! Вот, и голубь ненавидит мою торговлю, мое дело. (Вытирает прилавок грязной тряпкой.) Что ж, вполне понятно. Поглядите-ка, как их тут много и какие они все наглые, эти голуби! Чем больше гадят, тем больше во мне уверенности, что я — последний распространитель знаний. Сомнений нет: угнетатель возвратился к себе в участок, чтобы собрать людей. Скоро они будут здесь и изобьют меня до смерти, прямо на набережной, и никто не обратит на это внимания. Как убедительно он притворялся, что ему нужна эта книга! Она у меня уже двадцать лет. Раз пять я спасал ее от недостойных покупателей. Что за жуткая участь — не продавать книги! Лишь бы не продавать. Как я устал! Честно говоря, мне кажется, он заплатил бы в три раза больше указанной цены. Что лишний раз доказывает, как он не щепетилен. Насколько ещё меня хватит?! Как долго продлится эта одинокая жизнь? Если принюхаться, можно даже почувствовать запах горелых страниц.

^{Входит Женщина.}

Продавец. Я закрываюсь. И так уже переработал сегодня. (Закрывает тележку куском ткани.)

Женщина. Вы продавец книг?

Продавец. Нет.

Женщина. Тогда почему…

Продавец. Это — свекла.

Женщина. Почему же у вас руки не покраснели?

Продавец. Вы все знаете. Почему вы меня преследуете? Я старый человек. Все эти годы они хотели уничтожить меня. Одному Богу известно, как я от них ускользал.

Женщина. Я вам помогу.

Продавец. Поможете?

Женщина. Да.

Продавец. Как именно поможете? Мне не нужна ваша помощь. Вы убийца. Обычно убийцы всегда сначала предлагают помочь. Но у меня есть свисток. И я буду свистеть до последнего вздоха, свистеть до конца, хотя это, конечно, мне не поможет: они не выйдут из машины и будут наблюдать оттуда.

Женщина. Ваша одинокая борьба…

Продавец. Я был женат, благодарю вас.

Женщина. А ваша неизбежная смерть…

Продавец. Что такое вы говорите? Смерть вообще неизбежна. Она была неизбежна уже тогда, когда я еще лежал в пеленках и кричал. Вы кто, философ? Не очень хороший философ. Спасибо, благодарю вас, я был женат.

Женщина. Правда?

Продавец. Что вы знаете о правде?

Женщина. В вашей тележке…

Продавец. Мне нужно идти. Я должен встретиться с одним человеком. Он владелец театра.

Женщина. А что вы сделали для простого человека?

Продавец. Я ни разу его не видел. А если вы будете так…

Женщина. Я накладываю арест на ваши книги. И забираю их. Я — мисс Лишман из Министерства образования.

Продавец. Такового не существует.

Женщина. Отпустите ручки тележки. Я официально опечатываю ваши книги. (Достает из сумки катушку липкой ленты.)

Продавец. Я ждал вас. Все эти годы я вас ждал.

Женщина. Ставлю печать. (Обматывает тележку лентой.)

Продавец. Моя речь с костра…

Женщина. Позже вам передадут инвентарный список.

Продавец. Машины едут мимо. Правда опечатана, а машины едут мимо.

Женщина. И голуби испражняются.

Продавец. Конечно. И дальше будут испражнятся. Ничто не заткнет эту клоаку. Однажды я видел, как они гадили прямо на бродяжку, когда она рожала. Даже падение Бастилии не изменило их привычек.

Женщина. Ну вот и опечатано.

Продавец. Чтобы больше никогда не увидеть света.

Женщина. Политика меняется. То, что вчера шокировало, завтра будет восприниматься как самый заурядный текст.

Продавец. Опять философствуете. Где вас этому обучали?

Женщина. Вы не имеете права взламывать печать.

Продавец. Я устал. И мечтаю о костре.

Женщина. Скоро подъедет грузовик. (Уходит.)

Продавец. И они за рулем. Они выследили нас. Но у них было такое человеческое выражение на лицах… Поневоле теряешь бдительность, когда у агрессора такое человеческое выражение лица.

^{Входит Мужчина.}

Мужчина. Из-за вашей грубости я почти раздумал покупать книгу. Уже ушел за четыре улицы отсюда, но подумал, что обязан получить эти знания. С какой стати отказываться от них? Знания даются лишь тому, кто настойчив. И я позвонил в банк.