Вирусологические лаборатории были здесь оборудованы по последнему слову техники, и в каждой из них имелся ИСЭУ. Походка профессора изменилась, стала пружинистой и стремительной. Он показывал мне приборы, и его лицо лоснилось от удовольствия, а ноздри длинного крупного носа раздувались.
— Уверен, что вы чувствуете волнение исследователя. Ведь в этой лаборатории мы, можно сказать, находимся у самых истоков жизни. Тут начинаются тончайшие ее отличия, которые приводят к гигантским последствиям, смею утверждать. Два-три атома убрать, добавить, заменить; всего лишь два-три крохотусеньких кирпичика — и жизнь меняет русло, течет в иную сторону, приобретает иные свойства, может рухнуть или произрасти небывало. Разве это не замечательно? Не потрясающе интересно? Вот вы, медики, ужасаетесь, удивляетесь: откуда взялась какая-нибудь страшнейшая вирусная пандемия? Вы изобретаете средство против нового вируса, вы пытаетесь догадаться, откуда он пришел, чтобы поставить заслоны на пути малютки, а он преспокойненько развивается и пожинает обильную жатву миллионы и миллионы жизней.
Глаза профессора вспыхнули, расширились, видя воображаемые картины. Его щеки налились красными прожилками, губы дрожали.
— Сейчас я покажу вам оружие, перед которым все пушки мира — ничто.
Он подошел к термостату и вынул из него две пробирки.
— Мы берем вирус, который находится вот здесь, — он поводил первой пробиркой перед моим носом, — и меняем в его молекуле, состоящей из пяти миллионов двухсот пятидесяти тысяч атомов, всего-навсего три атома фосфора. И что же? Мы получаем суперубийцу. Одной этой пробирки, — он поднял над головой вторую пробирку, — достаточно, чтобы уничтожить сто миллионов людей! И заметьте себе, только людей. Останутся города, машины, засеянные поля — все, что люди произвели. Даже коровы останутся мычать в своих хлевах. Только тех, кто готовил урожай и строил города, не будет. Смотрите внимательно!
Он вставил обе пробирки в ИСЭУ, повращал верньер. На экране аппарата появились два луча. Один — голубой, другой — темно-синий, почти черный.
— Как видите, аппарат безошибочно различает их. Может быть, дорогуша, мы, люди, способны наделять своими человеческими свойствами даже приборы и машины. Вот и наш ИСЭУ — символист, он окрасил первый луч в голубой цвет один из цветов жизни и благоденствия, а второй — в черный цвет смертушки. И это, берусь утверждать, соответствует действительности!
Нос Суслика вытянулся еще больше, руки жестикулировали:
— Дорогуша! Здесь собраны материалы бесценные! И здесь расписано, какой малютка становится опасен лишь после мутации, какое действие он способен оказать в зависимости от возраста человека, от генетических особенностей, от уровня питания… Уже сегодня нам многое известно, а завтра с вашей помощью…
— С моей помощью? — Я намеренно не скрывал удивления.
— Ну да, с помощью материала, который привезли вы, дорогой…
— ??
Его движения стали более скованными, лицо потускнело:
— Простите, голубчик, я имел в виду работников, прибывших с вами. У нас тут — острая нехватка рабочих рук.
Я проговорил медленно:
— Насколько заметил, у вас в лабораториях много автоматики.
— Да, это верно. Но на некоторых работах необходимы только человеческие руки.
— Даже те, которые привыкли совсем к иному занятию?
— Даже те.
— С нетерпением буду ожидать начала работ.
— Можете начинать хоть сейчас, голубчик. Проверьте на ИСЭУ некоторые штаммы… Вот вам список их. По этим наименованиям их легко отыскать в шкафах. А вот — цветная таблица излучений. Попробуйте сами начать, уверен — разберетесь. А я загляну к вам через часик-два.
— Хорошо, — ответил я, беря листы.
— Можете пользоваться справочной библиотекой нашего Центра. Она довольно значительна, занимает примерно четырнадцать больших вычислительных машин ИБМ-80. Ввод в нее здесь, — он указал на телетайп с экранами. — Ответ получите максимум через шесть минут после заказа. Если в библиотеке не найдется сведений, машина-библиограф подскажет, где их можно получить. Действуйте.
Он поднес руку к двери, что-то пошептал — и она послушно ушла в сторону.
— Желаю успеха, — проговорил он уже из коридора, в то время, как дверь скользнула на свое место.
Конечно, Суслик не мог предполагать, с какой скоростью я способен работать. Память вычислительных машин, в которых хранилась библиотека, я просмотрел минут за сорок, и машина-библиограф едва успевала получать для меня информацию из других библиотек.
Я отнюдь не пользовался телетайпом и другими медлительными механизмами, я просто подсоединил к вводу библиотеки свой мозг, использовав для этого контактные концы. С этого момента на все время контакта библиотека стала как бы продолжением моего мозга, и я перекачивал в свою память моря информации, пересортировывая и обобщая ее по-своему.
Моя работа была в разгаре, когда дверь лаборатории неслышно скользнула в сторону. За ней стоял Суслик. Он доброжелательно улыбнулся и направился ко мне.
— Ну, что успели сделать, дорогуша? Познакомились с малютками?
Я протянул ему обработанную таблицу.
Он просмотрел ее, удивление граничило с восхищением.
