Возможная жизнь - [16]
Первыми удалили женщин с детьми – затолкали в грузовики и увезли куда-то в сторону от главных ворот. Других женщин разделили – насколько мог судить Джеффри, по возрасту и физическому состоянию. Тех, что выглядели трудоспособными, загнали в то же здание, где прежде побывали и они с Трембатом, – предположительно, на бритье голов и дезинфекцию; других, постарше и послабее, тоже погрузили в машины. Одни члены зондеркоманды уже вытаскивали на перрон трупы, другие начали омывать вагоны водой из брандспойтов. Джеффри стиснул зубы и старался не вдыхать глубоко.
Ему велели ехать грузовиком на другой конец лагеря и там ожидать приказаний. Он стоял, держась за задний борт, на металлической подножке, торчавшей над бампером; грузовик, тяжело раскачиваясь, катил по еще не замощенной дороге к белому строению за садом. Здесь находилось что-то вроде временного сортировочного пункта; подгоняемые криками эсэсовцев-охранников заключенные из зондеркоманды старались навести хоть какой-то порядок в толпе привезенных сюда людей.
– Schnell, schnell! – орали охранники.
Один офицер, казавшийся поспокойнее прочих, по-немецки объяснил Джеффри, что тому надлежит сказать:
– Пусть раздеваются, одежду сложить вот здесь. Потом пройти вон в ту дверь, там они смогут принять душ. После чего получат чистую одежду и еду.
Однако слова не шли к Джеффри. Он словно онемел. Утратил все воспоминания о французском языке. Он пытался мысленно вернуться в школу, домой, в Лимож, к матери. Французский, французский. Господи, он же владеет им как родным, куда же подевались слова? Ôtez les vêtements… Dé shabillez-vous… Demain, tout sera bien[17]. Он прочистил горло и крикнул: «Attention!»[18]
Грянул пистолетный выстрел. Рядом с Джеффри повалился на землю заключенный из зондеркоманды, застреленный охранником, выведенным из себя его медлительностью. Женщины закричали, дети заплакали. Никто не понимал, что происходит и что следует делать. Охранники вопили все громче, казалось, еще немного, и они забьются в истерике. В спину Джеффри уперлось дуло винтовки. Schnell! Heraus mit der Sprache! Schnell! Говори! У Джеффри перехватило горло. Он уперся в землю своими деревянными башмаками. Надо говорить, иначе смерть.
– Messieursdames, attention, s’il vous plaît![19]
Ни один из немцев французского не знал, собственно, потому Джеффри здесь и оказался. Он мог сказать что угодно. «Je ne sais pas ce qui vous attend». Я не знаю, что вас ожидает. Сотни глаз смотрели на него. Французы нашли наконец нужного им человека: понимающего, что тут творится, и способного все объяснить.
– Я не знаю, не знаю. До меня доходили слухи. почему вы здесь, а не в лагере? Потому что стары? Молоды? Потому что должны умереть? Это место не похоже на другие. Я слышал крики. – Джеффри обнаружил, что слова, которые приходят к нему, – английские. И не знал, срываются ли они с его губ или складываются во фразы только в уме.
Но где-то в темноте звучал и французский голос. Говоривший, что их ждет чистая одежда, что там, за дверью, всех накормят горячим. Господи, не позволь этому голосу быть моим, думал Джеффри; Боже милостивый, не позволь мне обманывать их.
Они начали раздеваться, некоторые уже входили в здание. Волна истерии спадала. Офицер СС покивал Джеффри и велел продолжать говорить. Он увидел, как через ворота ограды проезжает и сворачивает к лесопилке грузовик, тянущий за собой платформу с наваленными на нее соснами. И словно бы услышал скрежет металлических зубцов, вгрызающихся в сочную древесину, слишком свежую, чтобы хорошо гореть, и увидел, как еще одна машина, выехав из лесопилки с другого ее конца с грузом напиленных до одинаковой длины сосновых стволов, направляется к зданию с высокой трубой, изрыгающей в ночное небо черный дым.
Всем заключенным зондеркоманды велели повернуться спиной к белому домику и не смотреть на него, а когда за лесом забрезжил рассвет, Джеффри приказали вернуться в барак Д. Он забрался на нары, вытянулся рядом с Трембатом, не в силах разговаривать от усталости и стыда. Да он и не знал, что сказать, поскольку утратил все ориентиры.
– Слушай, – сказал Трембат. – Слышишь?
Из соседнего здания неслись вопли и вой.
– Какого черта.
– О боже. Это француженки.
– Ты видел?
– Нет, как только они вошли, нас выгнали. Ими занялись эсэсовцы.
– И что случилось?
– Их заперли в душевой. Один эсэсовец бросал туда через крышу какие-то шарики. Я заметил охранника в противогазе. Мы не должны были видеть, что они делают. Боятся, что однажды, когда война кончится.
По стенам барака скользил свет автомобильных фар; Джеффри и Трембат различали отдельные голоса детей, мужчин, женщин. Обычно грузовики газовали, заглушая вопли ревом моторов. Всю ночь снаружи кричали, кричали и внутри – мужчины, потерявшие власть над собой. А утром зайти в умывальню оказалось невозможно: слишком много их висело там на потолочных трубах.
Какое это было облегчение – отправиться следующим утром на работу и копать землю, не поднимая головы. Джеффри оставили форму зондеркоманды, слишком приметную – он боялся, что его могут снова привлечь к выполнению очередных «особых» заданий. И старательно упирался глазами в мерзлую землю.
«И пели птицы…» – наиболее известный роман Себастьяна Фолкса, ставший классикой современной английской литературы. С момента выхода в 1993 году он не покидает списков самых любимых британцами литературных произведений всех времен. Он включен в курсы литературы и английского языка большинства университетов. Тираж книги в одной только Великобритании составил около двух с половиной миллионов экземпляров. Это история молодого англичанина Стивена Рейсфорда, который в 1910 году приезжает в небольшой французский город Амьен, где влюбляется в Изабель Азер.
Приключения легкомысленного Берти Вустера и его хитроумного «ангела-хранителя», камердинера Дживса, вошли в золотой фонд английской литературы, были множество раз экранизированы, легли в основу легендарного сериала со Стивеном Фраем и Хью Лори в главных ролях.Миллионы фанатов Вудхауса по всему миру мечтали встретиться с любимыми героями еще раз. И Себастьян Фолкс сумел совершить практически невозможное – он написал роман, ничем не уступающий гениальным произведениям Вудхауса, роман, который стал национальным и международным бестселлером и был признан журналом «Kirkus Reviews» лучшей книгой 2013 года.Головокружительные приключения в сельском поместье, полный набор эксцентричных английских леди и джентльменов, таинственные игры с переодеванием, очередной гениальный план Дживса и, конечно, искрометный, истинно британский юмор – в этом восхитительном романе есть все, чтобы привести в восторг даже самых придирчивых поклонников Дживса и Вустера!..
«Неделя в декабре» — последний роман Себастьяна Фолкса, известного британского писателя, обладателя многих престижных наград, — дает широкую панораму современной лондонской жизни на протяжении одной предрождественской недели, увиденную глазами десяти персонажей, чьи судьбы причудливым образом переплетаются. Среди них и депутат парламента со своей честолюбивой женой, и женщина-машинист, под поезд которой прыгнул человек, и иммигрант из Азии, сколотивший баснословное состояние на продаже восточных приправ, и его фанатик сын, примкнувший к исламским террористам, и бессердечный финансист, готовый разорить банк и лишить пенсии стариков, и язвительный литературный критик, и не всегда счастливый в любви адвокат… Повествование, масштаб которого критики сравнивают с диккенсовским, наполнено блестящим юмором — в лучших английских традициях.
1980-й год. Лондон. Психиатр Роберт Хендрикс получает письмо-приглашение от незнакомца — француза по имени Александр Перейра, живущего на крохотном средиземноморском острове. Перейра, которому за восемьдесят, пишет, что служил вместе с погибшим на войне отцом Роберта и хранит его письма, фотографии и другие документы.У Роберта за плечами собственное военное прошлое. Ветеран еще одной мировой войны — Второй — он участвовал в высадке десанта союзнических войск в Италии, где был ранен и встретил свою первую и единственную любовь.Перейра, как и Хендрикс, — психиатр, много лет посвятивший изучению проблем памяти.
Новый роман о приключениях Джеймса Бонда.Зверское убийство в бедном иммигрантском пригороде Парижа становится первым звеном в цепи событий, которые могут привести ни много ни мало к глобальной катастрофе. Эти события разворачиваются на фоне всплеска торговли смертельно опасными наркотиками, из-за чего Британия 60-х, кажется, вот-вот погрузится в наркотический дурман, в забытье, из которого нет возврата. В это же время британский авиалайнер пропадает где-то над Ираком, и над всем Ближним Востоком раздаются удары грома…Союзницей Бонда становится шикарная красавица парижанка по имени Скарлетт Папава.
Майк Энглби — человек незаурядный. В самом деле, как бы иначе выходец из «низов» в 1970-е поступил в Кембридж, а затем сделал карьеру журналиста? Его исповедальный рассказ о собственной жизни, перемежаемый тяжелыми воспоминаниями, — это свидетельство из первых рук, доказывающее, что перед нами — человек, терзаемый комплексами и одновременно наделенный парадоксальным аналитическим умом и феноменальной памятью, человек, способный глубоко понимать литературу и чувствовать музыку. Тем более странными кажутся провалы в памяти Энглби, едва речь заходит о студентке Дженнифер Аркланд, в которую он был тайно влюблен и которая таинственно исчезла ветреной осенней ночью.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Светлая и задумчивая книга новелл. Каждая страница – как осенний лист. Яркие, живые образы открывают читателю трепетную суть человеческой души…«…Мир неожиданно подарил новые краски, незнакомые ощущения. Извилистые улочки, кривоколенные переулки старой Москвы закружили, заплутали, захороводили в этой Осени. Зашуршали выщербленные тротуары порыжевшей листвой. Парки чистыми блокнотами распахнули свои объятия. Падающие листья смешались с исписанными листами…»Кулаков Владимир Александрович – жонглёр, заслуженный артист России.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.