Возмездие теленгера - [67]

– А кто вообще предложил платить? – ехидно осведомился Костя.

– Не знаю… – пожал бабскими плечами Телепень. – Не помню! Не я! Меня вообще там не было!

– А мне кажется, ты.

– А когда кажется, надо креститься! – отрезал Телепень и со зла вытаращил свои медвежьи глазки.

В горницу со стоном ввалился Чебот и, ни на кого не глядя, как зомби, по дуге, задевая плечами за стены, порулил в спальню.

В другое время Телепень хмыкнул бы, состроил бы жалостливую рожу и кивнул вслед Чеботу, мол, перебрал, браток, вчера. «Пить надо уметь!» – гордо изрек бы ему в спину. Но на этот раз он не прокомментировал состояние Чебота, а сказал Косте:

– Где деньги?!

– Не учи дедушку кашлять!.. – отозвался Костя и направился во двор подышать свежим воздухом, но в сенях столкнулся с Дядиным, который, отдуваясь, тащил здоровенный бидон с пивом.

Подмигнув Косте, он вошел в горницу и через пару минут вынес ему литровую кружку, полную пива.

– Прими! – потребовал он. – Сразу легче станет!

– Не могу… – простонал Костя, отпрянув от одного запаха.

– Пей! – сунул кружку в руку Косте Дядин. – Пей!

Костю едва не вывернуло наизнанку. Холодный напиток у него стойко ассоциировался с чувством опьянения. Желудок волной подступил к горлу, а во рту появился кислый привкус.

– Пей! Пей! Легче будет! – Дядин подтолкнул Костю под локоть, и Костя ткнулся носом в пену. – А то, как кутенка… – насмешливо пригрозил Дядин.

Костя с мольбой посмотрел на него. Первый глоток был труден примерно так, как ложка касторки, которой ты готов подавиться, со вторым было уже проще, потому что желудок перестал бунтовать, а третий вообще пошел на ура, и Костя незаметно для себя выцедил всю кружку. Пиво было чистым как слеза, со слабым привкусом железа. В животе сделалось приятно и тепло, а кирпич, который сидел там, пропал. Но самое главное – отпустило голову. Она если не сделалась легкой, то по крайней мере ею уже можно было крутить без опасения выплеснуть содержимое.

– О-о-о!.. – сказал Дядин, внимательно, как врач, вглядываясь в его лицо. – Больной пришел в себя, сдувает пену с лекарства.

– А еще есть? – стеснительно спросил Костя.

У него вдруг проснулся аппетит.

– Ха-а-а… – засмеялся довольный Дядин и подмигнул Телепню, который вышел посмотреть на эксперимент. – Можно, дорогой, можно, тебе все можно.

В глазах Телепня промелькнула плохо скрываемая зависть.

– Спасибо, Захар Савельевич… – поблагодарил Костя. – Теперь всегда буду опохмеляться.

Через пять минут он уже ел яичницу с зеленым луком и запивал ее пивом. Потом отправился спать, а проснувшись глубоким вечером, почувствовал себя совершенно здоровым.

* * *

Кто-то, кого он спросонья принял за врага, теребил его самым бесцеремонным образом:

– Вставай! Пора! Пора! Вставай!

Костя схватился за пистолет, который лежал у него под подушкой, и едва не пальнул в черную, страшную рожу, только в последний момент сообразил, что это не жуткий кайман со шрамом, а Телепень собственной персоной, и с облегчением рухнул на постель:

– Пошел к черту!

– Ну ты и псих! – высказался Телепень. – Мать моя женщина! Вставай, мы тебя одного ждем. Где наши деньги?

– Пошел вон! – отозвался Костя, швырнув в него подушкой. – Мне и здесь хорошо.

Но Телепень не собирался сдаваться:

– Захар Савельевич велел…

– Я проснусь утром, – ответил Костя, погружаясь в сон, в котором он вовсю целовался с Веркой Пантюхиной.

Он уже успел ее обнять, нежно и с большим чувством, которое шло откуда-то из живота, но кто-то бесцеремонно влез между ними и закричал в ухо:

– Подъем!!!

Костя снова вскочил, сна как не бывало, но на этот раз благоразумно не схватился за пистолет, а только сунул кулаком в черную, зверскую физиономию. Телепень, отлетев в угол, принялся ныть:

– Чего ты дерешься?.. Чего?..

– А-а-а… это ты. – Костя сделал вид, что с трудом узнал его. – Чего тебе надо?

– Велели тебя будить… – Телепень держался за левый глаз и всхлипывал.

– Зачем? – Костя с хрустом потянулся.

– Едем… – со страдальческим видом ответил он, – по делам…

– Куда? – спросил Костя, нащупывая одежду.

Он все вспомнил. Ясно было, что Телепень просто так не отвяжется, что он все равно не даст дообниматься с Веркой Пантюхиной и при каждом удобном случае будет орать в ухо: «Подъем!!!»

– На юг. – Телепень с кряхтением поднялся.

Под левым глазом у него наливался багровый синяк.

– Куда?! – удивился Костя, влезая в штаны и зевая во весь рот.

На синяк Телепня он не обращал внимания. Синяк был как бы делом привычным – синяком меньше, синяком больше, какая разница?

– Ты же у нас «мститель» номер пять тысяч сто? – расхрабрился Телепень.

– Ну?.. – угрожающе спросил Костя, которому совсем не понравился тон Телепня.

При иных обстоятельствах Телепень рисковал получить в морду еще раз, но тут в горнице появился Дядин:

– Это взяли… это взяли… А соль? Соль забыли. Соль в дороге первое дело!

Сунув пистолет в карман куртки, Костя отстранил Телепня и вышел из спальни.

– Ага, – одобрительно посмотрел на него Дядин. – Отоспался?

– Да вроде, – пожал плечами Костя.

Он чувствовал, что Дядин благоволит к нему больше, чем к остальным. Это было приятно, но в то же время настораживало. Как бы чего не вышло? – на всякий случай думал Костя. Не люблю я быть любимчиком, хотя даже Рябой ко мне хорошо относится.