Возмездие. Рождественский бал - [47]

Джумбер промолчал. Снова тоскливо сжалось сердце. Ничего не видя, отрешенно смотрел он в окно. Наконец спросил с горечью:

— Допустим, написал, что из этого? Чего вы от меня добиваетесь?

— Правильных показаний, объяснений.

— Мне все осточертело, все безразлично, — устало сказал Джумбер, и Мигриаули понял по его тону — ничего не утаит, откроет душу.

Не скоро ушел Дэвидзе от Мигриаули.

— Не вяжется убийство с обликом Зураба Хидурели, — Темур пожал плечами. — Он производит впечатление добропорядочного человека.

— Мне непонятно, зачем он подкапывается под профессора Узнадзе. Только ли из желания занять пост директора?

— А ты не допускаешь мысли, что исследования профессора, его научная деятельность — источник зависти и отсюда вполне понятной ненависти Хидурели к Узнадзе?

— Допустить и предположить можно многое… Противораковый препарат профессора Узнадзе и его ассистента Саджая вполне мог породить зависть и вражду, но… Темур, давай еще раз окинем общим взглядом случившееся в институте.

— Для чего? Почему ты увязываешь историю смерти Саджая с преступлениями, которые нам поручено раскрыть? Делом Саджая занимается следователь прокуратуры. Обвинять в смерти Саджая, похоже, некого, что же ты опять возвращаешься к этой истории?! Человек покончил с собой — это его дело, в конце концов, не нам разбираться, правильно ли он поступил.

— Не скользи по поверхности, Темур. У нас уже есть основания считать, что фигура Зураба Хидурели каким-то образом связана со всеми тремя преступлениями. Поэтому надо уяснить возможную причастность его к смерти Саджая. Преступники наблюдают за нашими усилиями и потешаются! Мы должны вникать во все, что хоть как-то связано с Хидурели, его сыном и Джумбером.

— Попробуй получить сведения о Зурабе Хидурели у Давида.

— Уже получил, но мы и сами можем что-то узнать — в том плане, в каком он интересует нас. Закрыть дело проще простого, но это чести нам не сделает.

— Слушай, Джуаншер, через четыре столетия после смерти шведского короля Эриха XIV установили, что он был отравлен! Лоутон обнаружил, что Африка отдаляется от Аравийского полуострова на два сантиметра в год. Ученые подметили даже то, что Калифорнийский полуостров в год на полсантиметра отходит от материка, а мы не в состоянии разобраться в том, что у нас под носом? Почему мы неспособны добраться до истины?

— Ты прав, Темур, хотя далеко забрел за примерами. Прав в том смысле, что нам, как и настоящим ученым, надо быть пытливыми, наблюдательными, увлеченными своим делом.

— Кстати, забыл тебе сказать, вчера вечером я был в «Самадло». Когда ресторан закрылся, я последовал за Бадур. Зураб Хидурели поджидал ее поблизости. Светила луна, и хорошо было видно. Они шли по тропинке мимо заброшенного сада. И вдруг на тропинке передо мной появилась тень, это был Джумбер. Заметив меня, он, насвистывая, побрел прочь, прикинулся пьяным. То ли испугался, то ли при мне не хотел подходить к Хидурели — не знаю. Следить за ними дальше не имело смысла.

— Что им нужно друг от друга? Запутанный клубок. От Давида я узнал, что Хидурели родственник Саджая.

— Ну и что, мало ли было родственников у Саджая, что тебя насторожило?

— То, что и Саджая с Джумбером Дэвидзе оказываются родственниками! Как не принять этого во внимание в темной истории смерти Саджая? Дэвидзе вошел в лабораторию в тот самый момент, когда Саджая испускал дух!

— Как преступление, так Джумбер тут как тут, — засмеялся Темур.

— Тебе смешно, а ты побыл бы на его месте.

— А что ему нужно было в лаборатории вечером?

— Вопрос резонный. В тот злополучный день Джумбер приходил к Магали Саджая и просил помочь ему с работой. Саджая обещал переговорить с директором и предложил зайти вечером. Вот почему Джумбер оказался в институте. Вахтер был предупрежден и пропустил его… Уже из этого следует, что Саджая не собирался кончать с собой. Джумбер рассказал мне, что, когда он постучался в лабораторию, изнутри послышался шорох, но никто не отозвался. Он снова постучал, подождал и хотел уже открыть дверь, как вдруг она распахнулась, и мимо него, едва не сбив с ног, пронесся Зураб Хидурели — то ли с сумкой, то ли с портфелем в руках. Ошарашенный этим, Джумбер машинально ступил в лабораторию и увидел Саджая в кресле — голова у него была безжизненно откинута, нетрудно было сообразить, что он мертв. Джумбер выскочил и опомнился только на какой-то улице. Винит себя, переживает, что не позвонил в милицию, не сообщил кому-нибудь, но в тот момент рассудок покинул его, — слишком неожиданно все было и ужасно. Вахтер подтвердил, что парень вошел в институт и минут через пять как угорелый пронесся мимо него обратно.

— Следовательно, в убийстве Саджая надо подозревать кого-то из них двоих. Скорее всего, Хидурели…

— Посмотрим, до чего докопался Давид Сачалели, сумел ли он установить, кто из двоих заинтересован был в смерти Саджая. Давид допрашивал Джумбера после меня и, думаю, узнал кое-что: если бы Джумбер был причастен к происшествиям у «Самадло» и в магазине, Зураб Хидурели не старался бы прекратить следствие.

Зураб отпустил шофера, сказав, что сегодня обойдется без машины.