Возмездие - [19]

— Сам! — Бретмюллер повалился в кровать, уткнулся лицом в подушку, заколотил по голове обезображенными руками. — Я сам взорвал корабль, утопил людей. Зачем? Во имя чего? О, будьте вы прокляты!

Канарис нагнулся к Бретмюллеру, взял его за плечи, потряс.

Внезапно больной затих.

— Осторожно! — воскликнул Абст.

Но было поздно.

Бретмюллер рывком приподнялся в кровати. Руки его обвились вокруг шеи Канариса, и тот увидел возле себя физиономию сумасшедшего с оскаленными зубами.

Канарис вскрикнул и лишился сознания.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Смакуя, Канарис сделал несколько глотков и откинулся в кресле.

— Славный кофе! — сказал он. — Такой я пробовал, помнится, в Марокко.

Абст тихо рассмеялся:

— Этот рецепт оттуда и вывезен!

И он долго рассказывал, как перехитрил в Танжере владельца портовой кофейни, ревниво оберегавшего свой секрет приготовления лучшего в городе кофе. Приключение было веселое, Абст действовал остроумно, и сейчас собеседникам было над чем посмеяться.

Они вновь находились в кабинете хозяина острова, куда Абст доставил своего шефа после происшествия при допросе Бретмюллера. Канарис перенес немалое потрясение, и Абст старался развлечь его, успокоить.

Конечно, в критический момент Абст защитил начальника. Но это стоило жизни командиру “Виперы”, которому он разбил голову рукояткой пистолета, — нападение было неожиданное, опасность для шефа велика, и Абст действовал автоматически. Теперь он досадовал: потерял выдержку, заспешил. В итоге мозг умалишенного обезображен, и планы относительно его исследования, интереснейшие планы, на которые возлагалось столько надежд, пошли прахом!

Абст встал и направился в смежную комнату. Когда он вернулся, на плече у него сидел большой серый какаду.

При виде птицы Канарис улыбнулся. В его доме, расположенном в Зюденде, что в полутора десятках километров от Берлина, всегда жила дюжина попугаев и собак, к которым глава абвера питал нежную привязанность. Когда Абст уединился на острове для секретной работы, один какаду был презентован ему со строгим наказом беречь подарок.

— Смотри-ка! — Канарис осторожно погладил попугая. — Живет и не тужит. Здравствуй, малыш!

Попугай сонно глядел на адмирала и молчал.

— Унеси его, — распорядился Канарис, — посади в клетку и накрой колпаком. Пусть выспится.

Абст повиновался. Вернувшись, он кочергой растащил поленья в камине. Огонь вспыхнул ярче По стене заметались большие черные тени.

— Спальня уже приготовлена, и если адмирал пожелает… — докончить фразу Абст не успел.

— Ого, — перебил его Канарис, — я вижу, меня записали в немощные старики! Так вот, я разочарую тебя: постель подождет, пока мы не выполним еще одну работу. Я буду смотреть пловцов!

— Сейчас? Ночью?

— А почему бы и нет! Насколько я понимаю, ночью главным образом им и предстоит действовать.

— Действовать? — воскликнул Абст, все больше удивляясь. — Вы желаете видеть их в деле?

— Именно так. — Канарис взял его за плечо. — Сейчас ты покажешь, чего они стоят. Пусть потрудятся, а мы понаблюдаем.

— Это решение вы приняли после того, как посетили Бретмюллера? Я не ошибаюсь?

— Да. Не могу забыть показаний покойного командира “Виперы”. Подумать только, скала с огромным естественным тайником! И это близ военно-морской базы, против которой нам обязательно придется работать!

Луна стояла в зените, но тучи скрывали ее, и только едва приметное пятнышко светлело в центре черного небосвода. Темной была и вода. Ее невидимые струи чуть слышно обтекали борта катера, несколько минут назад отвалившего от острова.

Выставив голову из-под ветрозащитного козырька, Абст напряженно вглядывался в окружающий мрак, ведя судно по широкой плавной дуге. На кормовом сиденье расположился Канарис.

Катер шел без огней. Мотор рокотал на средних оборотах. За транцем[22] приглушенно булькали выхлопные газы.

На озере было холодно. И озноб, который Канарис глушил в кабинете Абста горячим кофе, вновь заявил о себе. А когда адмирал думал о том, что в эти минуты где-то на острове входят в воду пловцы, ему становилось еще холоднее, и он плотнее кутался в кожаное на меху пальто, заботливо предложенное хозяином.

Внезапно Канарис обернулся. Пущенная с острова ракета медленно взбиралась на небо, роняя тяжелые зеленые капли. Стала видна широкая водная гладь и темная зубчатая полоска леса, который со всех сторон подступал к озеру. Ракета ринулась вниз и погасла, не долетев до воды.

Озеро снова окутала темнота.

— Старт? — спросил Канарис.

— Да, сейчас их выпускают.

— Они окоченеют, прежде чем доберутся до цели.

— Пловцы в резиновых костюмах, под которыми теплое шерстяное белье. К тому же прошли тренировку.

— Как они отыщут нас? — Канарис с сомнением посмотрел в направлении острова, от которого они отошли на значительное расстояние.

— Пловцы знают наш курс. И у них есть компасы.

— Сколько же мы прошли?

Абст наклонился к приборной доске, на мгновение включил освещение.

— Семь кабельтовых, — сказал он, останавливая двигатель. — Пожалуй, хватит.

Абст отправился на бак, с минуту повозился с якорем. Раздался всплеск, коротко пророкотала цепь в клюзе, и все смолкло. Канарис поднес к глазам часы со светящимся циферблатом.