Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - [63]

Следующий этап преобразования российской системы управления, намеченный было на начало 2006 года – муниципальная реформа, – означал уже не ограничение, а по сути уничтожение сложившегося в российских регионах и стабилизирующего их синтеза хозяйственных и управленческих структур.

Недаром в первую очередь именно единодушный протест региональных элит, а не техническая непроработанность и неготовность реформы местного самоуправления (не говоря уже о ее потенциальной разрушительности – кого и когда в путинском руководстве волновали такие мелочи!), вынудил федеральную бюрократию отступить. Результатом стало разрешение регионам в зависимости от степени готовности, то есть, по сути дела, по своему собственному усмотрению начать муниципальную реформу в любое время до начала 2009 года. (Понятно, что перенос ее начала за рубеж президентских выборов с политической точки зрения равнозначен его переносу в бесконечность, хотя целый ряд желающих выслужиться губернаторов полез «поперед батьки в пекло» и начали-таки ее с 1 января 2006 года.)

Эта уступка, носящая, по всей вероятности, вынужденный характер, стала зримым свидетельством как силы региональных хозяйственно-управленческих организмов, так и их вынужденного противостояния правящей федеральной бюрократии.

Региональные руководители в массе своей, как бы ни утверждали обратное снобистски настроенные московские политтехнологи, отнюдь не глупы (даже если и ограничены), а погруженность в вопросы повседневной жизни регионов (или их выживания) отнюдь не отрицает наличия у большинства из них довольно широкого кругозора. Они достаточно хорошо видят безграмотность значительной части указаний федеральных властей и с потрясающей ясностью сознают, что за наглую безответственность и откровенную корысть руководителей страны расплачиваться в конечном счете придется именно им.

Более того: большинство из них прекрасно понимает (или, по крайней мере, ощущает), что правящая федеральная бюрократия разрабатывает и реализует свою политику, изначально ориентируясь на последующее перекладывание ответственности за ее негативные последствия на плечи региональных руководителей. Понимание подобного запредельного по обыденным человеческим нормам цинизма отнюдь не способствует не только дружеским чувствам, но и простой покорности.

При этом правящая бюрократия последовательно и вполне сознательно лишает региональные власти все новых и новых полномочий, одновременно превращая их в профессиональных «козлов отпущения» не только за свои ошибки, но и в целом за все издержки ее антироссийской политики. Торжественное возвращение губернаторам отдельных ранее отнятых у них полномочий, как правило, не сопровождается переводом соответствующих источников финансирования и с лихвой компенсируется лишением их политических прав (связанным прежде всего с их назначением).

На региональном уровне исключительно болезненно переживается паралич и разрушение власти, вызываемый в том числе коррупционными интересами федерального центра. Так, по ряду экспертных оценок, в ходе аппаратной отработки технологии назначения губернаторов «плата» за это назначение для относительно развитых регионов только в первой половине 2005 года выросла вдвое – с 10 до 20 млн долл., что привело к отсечению от власти представителей местных политических и деловых элит и существенному ослаблению региональных хозяйственно-управленческих организмов, стабилизирующих современную Россию. Кроме того, взвинчивание правящей федеральной бюрократией цен на назначение губернаторов существенно увеличило вероятность назначения ими не столько компетентных руководителей федерального уровня, сколько лиц с произвольными способностями и мотивациями, просто способными заплатить требуемую сумму, которую потом, разумеется, придется «отбивать», разрушая или по крайней мере истощая управляемую территорию.

Символом разгула коррупции, во многом инициируемой правящей федеральной бюрократией (для которой рост коррупции означает простое увеличение ее текущих доходов за счет злоупотребления монопольным положением), стала грозящая взрывом на всем Северном Кавказе ситуация в Дагестане. В этой республике посты членов правительства, по имеющейся информации, продаются без их предварительного освобождения при помощи увольнения того или иного министра: создать вакансию – чаще всего при помощи теракта – «по умолчанию» входит в обязанность купившего соответствующее кресло. Разгулу терроризма (уровень которого в несколько раз превысил в 2005 году показатели соседней Чечни) способствует и сложившаяся, по некоторым сообщениям, практика продажи одного и того же руководящего поста представителям нескольких «групп влияния» одновременно.

Конечно, описанные выше хозяйственно-управленческие организмы, являющиеся результатом тесного и отнюдь не цивилизованного сращивания региональных властей и бизнеса создают в регионах вязкую административную среду, душащую наряду с самодеятельной экономической активностью и всякий политический протест. Однако одновременно она и генерирует протест своей чудовищной ограниченностью, объективно обусловленной самим ее внутренним устройством, и тем, что последовательно лишает возможности самостоятельной жизни не связанных с ней непосредственно людей.