Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - [62]

Все же проявления внешней экспансии или по-человечески понятного, а часто и объективно обусловленного, неизбежного внутреннего отчаяния, направленные на дробление России и ее вовлечение в глобальную исламскую цивилизацию (в частности, на реализацию проекта всемирного халифата или на создание теологического государства), являются для ответственной оппозиции безусловно враждебными.

При этом ответственная оппозиция не должна повторять трагической ошибки государства, которое работает не с исламом и внутри ислама, а против или, по крайней мере, извне ислама, что только раздражает мусульман, способствует росту популярности наиболее экстремистских элементов и весьма существенно обостряет и без того исключительно серьезную и опасную проблему.

Ни при каких обстоятельствах не следует забывать, что интеграция различных этноконфессиональных групп в единую и в определенной степени новую российскую нацию является объективной стратегической целью ответственной оппозиции. Более того: принципиальная возможность этого является колоссальным и при этом объективно обусловленным политическим преимуществом разумной оппозиции перед разлагающейся на глазах, захлебывающейся от собственной коррупции правящей бюрократии!

Между тем достижение этой цели в принципе невозможно без скорейшего осуществления (или как минимум начала осуществления) аналогичной интеграции в рамках самой ответственной оппозиции. Да, такая интеграция по понятным причинам потребует от многих ее нынешних эгоистичных лидеров существенных уступок и даже ограничения своего влияния, однако даже с сугубо эгоистической точки зрения за счет увеличения совокупной мощи оппозиции они приобретут неизмеримо больше утраченного.

Глава 7. Региональное возрождение

Кончилась Москва, и началась Россия.

Ю. Латынина

За последние полтора десятилетия основная часть людей в нашей стране так или иначе выучилась жить самостоятельно, опираясь только на свои собственные силы, не рассчитывая ни на какую внешнюю помощь. Многие россияне (хотя их количество ни при каких обстоятельствах не следует преувеличивать – в силу особенностей общественной психологии они по-прежнему остаются в значительном меньшинстве) привыкли воспринимать личную самостоятельность и относительную независимость, пусть даже и связанную с изнурительно тяжелым трудом и изматывающим страхом перед будущим, не как тяжкий груз, незаслуженно легший на их плечи, но как свое важнейшее достояние. По сути дела, личная самостоятельность, хотя и доступная для безусловного меньшинства общества (в первую очередь по психологическим, а не материальным причинам), представляет собой едва ли не единственный реальный и в принципе доступный для всех позитивный результат реформ.

Аналогичная привычка к относительной самостоятельности сформировалась и на уровне региональных, и на относительно обеспеченных территориях местных систем управления. На их основе стихийно сложились несовершенные, зачастую коррупционные и опирающиеся на злоупотребление административным ресурсом, но устойчивые и, в отличие от федерального уровня, вполне способные как к выживанию, так и, в целом ряде случаев, к достаточно динамичному развитию и качественному улучшению модели.

Эти модели в их современном виде, при всей региональной и национальной специфике, как правило, основаны на соединении в единый хозяйственно-политический организм ключевых руководителей (на уровне вице-губернаторов, мэров и вице-мэров крупных городов), связанного с ними бизнеса и самостоятельных бизнесменов регионального уровня. Во многих, особенно экономически развитых субъектах Федерации, значимыми элементами такого организма являются и региональные филиалы общефедеральных коммерческих структур. При всей своей сложности и внутренней противоречивости указанные структуры весьма устойчивы и, более того, играют исключительно важную роль в общественной жизни современной России.

Уже к началу 2005 года они стали важнейшим фактором стабилизации российского общества – в частности, в качестве действенного инструмента его консолидированного противодействия разрушительному влиянию федеральных структур государственного управления, сочетающих безграмотность и безответственность с патологической жаждой наживы и ужасающей агрессивностью. Наиболее наглядно это показал в целом весьма адекватный и достаточно оперативный характер реакции основной части региональных и муниципальных властей на массовые протесты обездоленного населения, вызванные поистине людоедской монетизацией льгот.

Вместе с тем само возникновение подобных хозяйственно-управленческих организмов в регионах стало не только живым упреком, но и реальной политической угрозой федеральным властям, так как способность регионов самостоятельно жить и развиваться воспринимается значительной частью нынешнего руководства страны как смертельно опасный для них выход из-под тотального контроля.

Политическая реформа, объявленная президентом Путиным сразу же после трагедии Беслана, резко ограничила политические возможности и права региональных элит, не открыв взамен практически никаких хозяйственных перспектив. Более того: последовательно проводимая политика в области межбюджетных отношений лишила региональные элиты значительных финансовых потоков, сократив их возможности обеспечивать развитие своих регионов. При этом ответственность за разрушительные последствия политики правящей федеральной бюрократии была всецело возложена на региональные власти, поставленные при всем этом под удар силовой олигархии.