Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - [39]

Переход к двухпартийной системе на парламентских выборах 2007 (а по разрабатываемым планам, возможно, и конца 2006) года, таким образом, может предусматривать в качестве второй партии не «Родину», возглавляемую амбициозными и в ходе рогозинской голодовки показавшими готовность выйти из-под контроля администрации президента лидерами, а полностью управляемое Сурковым (или иным функционером администрации президента) молодежное движение.

Хочешь не хочешь, а брать власть придется

Насколько можно понять, в настоящее время в администрации президента молчаливо предполагается, что нарастающий общественный и особенно молодежный протест можно будет «пережечь» в рамках младшего партнера партии власти, превратив носителей этого протеста (в значительной степени пассионарных) в послушный, пассивный и в конечном счете импотентный «кадровый резерв».

Поскольку каждый проект имеет свою собственную внутреннюю логику развития, ошибочность данного подхода станет очевидной по мере его более полной реализации.

В самом деле: идеологией молодежной партии может стать лишь борьба с безответственным и агрессивным чиновничеством, вызывающим всеобщую растущую ненависть. Реализуя эту идеологию, молодежная партия неминуемо, по вполне объективным причинам станет структурой, карающей произвольно выбранную часть чиновничества ради повышения своей популярности перед выборами.

Сначала выбор конкретных жертв антибюрократической кампании, разумеется, будет осуществляться исключительно по указаниям и под контролем кураторов из администрации президента. На короткое время эта кампания даже станет инструментом дополнительного контроля за бюрократией – чиновники будут опасаться не только интриг конкурентов на бюрократическом рынке, но и сурковских «хунвейбинов» (в том числе и выполняющих заказы организаторов этих интриг). Однако в течение весьма короткого времени активная часть молодежной партии, как представляется, неминуемо «войдет во вкус» и попытается начать действовать против правящей бюрократии самостоятельно (в том числе и стремясь к освобождению для себя хотя бы части «сладких мест» от занимающих их чиновников).

Успешная попытка представителей администрации президента остановить их (неминуемая по крайней мере после парламентских выборов, когда молодежная партия выполнит свою роль и будет уже не нужна) приведет к пассивности и загниванию основной части партии при неминуемой радикализации и переходу в деятельную оппозицию ее активной и добросовестной частей.

Однако далеко не факт, что Сурков, полностью контролирующий молодежную партию (в отличие от «Единой России», контроль над которой он и после свержения Богомолова, Волкова и замены всего Исполнительного комитета все равно вынужден делить с силовиками и ее собственным аппаратом) пойдет по этому пути. В конце концов, ему будет просто жалко дарить оппозиции тщательно отобранные, любовно выпестованные и обученные кадры. Но главное заключается в том, что перед ним неминуемо, как представляется, возникнет огромный соблазн не отдавать эту активную силу своим врагам – не только политическим, но и, что весьма существенно, зачастую и личным, – но сохранить ее под своим контролем, используя ее для дальнейшего наращивания собственного политического влияния.

А для этого надо будет, возглавив эту силу уже и в явной форме, во многом подчиниться ей, пойти за ней и, руководя ею и подправляя ее в направлении антибюрократического погрома, в котором она и так готова и жаждет идти, в определенной степени служить ей.

Это тот самый соблазн власти, которому противоестественно и крайне сложно противостоять умному и эффективному политику, засидевшемуся «на вторых ролях». Поэтому вместо обуздывания и сдерживания разрушительной энергии молодежной партии Сурков – или иной инициативный представитель правящей бюрократии – может с легкостью возглавить ее, превратив ее в своего рода новых «хунвейбинов», открывающих «огонь по штабам» и ведущих под контролем своего руководителя быструю, массовую и, что самое страшное для окостеневшей бюрократии, инициативную замену старой элиты.

Ожидание этой замены, сгущаясь, висит в воздухе.

В прошлый раз, летом и осенью 2003 года, правящей бюрократии удалось отвести от себя растущее разочарование и недовольство широких масс и сфокусировать их на своем главном сопернике – коммерческой олигархии эпохи Ельцина. Результатом стало политическое уничтожение последней, окончательное освобождение правящей бюрократии от какого бы то ни было контроля со стороны общества, ее перерождение в силовую олигархию и окостенение в этом качестве.

Имевшийся ресурс отвлечения общественного недовольства от причин вызывающих его проблем был использован практически полностью, однако коренная причина этого недовольства – неадекватность правящей бюрократии – не только сохранилась, но и была многократно усугублена. Поэтому следующий раз давать выход «политическому пару» и копящейся в обществе ненависти к уничтожающему его государству можно будет уже только за счет самой бюрократии.

Конечно, жертвами этой операции правящая бюрократия будет раз за разом назначать «новых оборотней» – своих обособленных и относительно высокопоставленных представителей, отчасти дискредитировавших себя или потерпевших поражение во внутриаппаратной борьбе, мало способных к самостоятельной защите и, главное, находящихся на периферии принятия решений и потому не играющих значимой роли.