Возмездие - [3]

— Конечно, — подтвердил Каренин, ухмыльнувшись. — Потому что за мной сила. Оппоненты чувствуют это и предпочитают уступать.

— Папа у нас молодец, — вставила Дарья Геннадьевна. — Своего никогда не упустит. Вадику бы у него поучиться. Не пьет, не курит…

— Почему же не пью, — возразил Игорь Петрович, делая вид, что похвала оставила его равнодушным. — Сегодня грех не выпить. — Он потянулся за бутылкой. — Год закончился, будь он неладен. Дальше все пойдет по-другому.

— Нельзя ругать минувший год! — испугалась Дарья Геннадьевна. — Он еще не закончился. Нельзя. Год хороший был. Прошел — и слава богу.

— Хороший? — переспросил Игорь Петрович, губы которого искривились то ли в ироничной усмешке, то ли после выпитого коньяка. — На меня весь год наезжали, понятно? У меня чуть бизнес не отобрали. Еле отбился. Все связи задействовать пришлось. Знала бы ты, Дашенька, сколько я денег разным людям раздал…

— Но ведь обошлось, правда? Значит, не стоит Бога гневить.

— Отстань ты от меня со своим Богом. Я сам за себя в ответе. — Игорь Петрович тяжело поднялся. — Пора шампанское из холодильника доставать. Поздравляют уже. — Он кивнул в сторону подвесного телевизора, где беззвучно шевелил губами президент, которого было совсем не обязательно слушать, чтобы понимать, о чем он говорит. — Будем Новый год встречать.

Когда он вышел из комнаты, в дверь коротко позвонили. Дом Карениных был обнесен оградой с видеокамерами, так что посторонние сообщали о своем прибытии через домофон на воротах. Сразу к двери могли подойти лишь добрые соседи Спиваковские, для которых имелась внутренняя калитка специально для таких случаев. Они часто заглядывали друг к другу на праздники. Сегодня, правда, Спиваковские выбрали не самый удачный момент для визита. Из-за них Каренины рисковали пропустить бой курантов и драгоценные секунды загадывания желаний с наполненными бокалами в руках.

Дарья Геннадьевна почти бегом направилась к двери.

— На экран посмотри, — предупредил Игорь Петрович из кухни.

Там хлопнула пробка.

— Это Лиза! — крикнула Дарья Геннадьевна. — Одна почему-то…

На самом деле Лиза Спиваковская была не одна. Как только дверь открылась, ее оттолкнули и на крыльце появились три мужские фигуры в надвинутых на лица шапках с прорезями для глаз. Они ворвались внутрь, и в холле сразу стало тесно. Дарью Геннадьевну буквально на руках внесли в гостиную, где сидела, хлопая глазами, Саша. Вбежавшего Игоря Петровича огрели по голове чем-то тяжелым и швырнули в угол. Над ним стоял один из нападающих, держа его под прицелом своего пистолета. Лизу, что-то втолковав ей на прощание, отпустили. Дарью Геннадьевну, попытавшуюся протестовать, наградили такой оплеухой, что лицо женщины онемело и перекосилось, а голос пропал.

— Ну, с Новым годом, буржуи! — весело сказал человек в маске.

Губы его, торчащие наружу из прорези, казались очень выпуклыми и красными. Они будто бы жили своей особой жизнью. Саша ничего страшнее этой черной головы с губами не видела. Она попробовала зажмуриться, чтобы проснуться у себя дома или в комнате наверху. Ничего из этой затеи не получилось.

— Это твой папаня? — спросил у нее налетчик. — Скажи ему, что зря он быковал. Теперь вдвойне платить придется.

Саша пошевелила губами, но не издала ни единого звука. У нее, как и у матери, тоже пропал голос.

— Ты немая? — насмешливо спросил налетчик.

Саша произнесла «нет», но беззвучно, и, чтобы быть правильно понятой, покачала головой. Это произошло под бой курантов, как она машинально отметила про себя. Наступил Новый год. При мысли об этом хотелось свернуться калачиком и укрыться с головой, чтобы ничего не видеть и не слышать.

Но такой возможности, увы, не было.

— Глухая?

Она опять покачала головой.

— Тогда скажи ему, — настаивал мужчина в маске.

— Папа, — выдавила из себя Саша. — Ты зря… Платить придется…

Бандиты захохотали. Игорь Петрович неожиданно бросился на того, который стоял ближе, получил удар в лицо и отлетел обратно.

— Ты, козел! — повысил голос нокаутировавший его налетчик. — Ты с дуба рухнул? Баб своих не жалеешь? Так мы их сейчас приголубим.

— По головкам погладим, — поддакнул дружок. — И по всему остальному тоже.

— Не надо, — с усилием выговорил Игорь Петрович.

Губы его слиплись от крови, между ними растягивались и рвались красные нити.

— Что не надо? — уточнил бандит, беря Сашу за волосы и наматывая их на кулак.

Они у нее были длинные, до середины спины. Оставалось лишь пожалеть об этом.

— Больно, — пискнула Саша. — Отпустите.

— Ей больно, слыхал? — провозгласил налетчик, обращаясь к красноротому Игорю Петровичу. — Сейчас еще больнее будет. Хочешь?

— Нет. Я согласен.

— Слыхали, братва? Он одолжение нам делает, он согласен. А что, если мы теперь не согласны? Если передумали?

С этими словами налетчик потянул Сашу за волосы, вынуждая ее встать. Чтобы ослабить болезненное натяжение, она привстала на цыпочки и быстро отвела взгляд от матери, которая, пользуясь тем, что на нее никто не смотрит, незаметно вытащила мобильник и принялась нажимать кнопки. Продлилось это недолго. Отобранный телефон полетел в одну сторону, его владелица — в другую.