Возмездие - [12]

ГЛАВА 11

Следуя указаниям Саши, Джесс спешил туда, где находилась Эбигейл. Живот скрутило узлом, и он понятия не имел почему. Это не просто от того, что она сбежала. Сандаун чувствовал необходимость найти и убедиться, что с ней все в порядке. Его терзала потребность удостовериться, что ей не причинили боль. На переулке Джесс свернул направо, и тут, проехав знак «стоп», прямо перед ним выскочила машина. Закусив губу, он попытался уклониться, чтобы пропустить тачку, но из-за высокой скорости автомобиль все же его подрезал. Сандаун потерял управление, и мотоцикл поволок его по улице в смертельном темпе. «Черт!» Об асфальт разорвалась одежда и травмировалась кожа. Зато сразу пришло в голову, как хорошо, что он надевал плащ, когда куда-то ехал, и почему рад, что больше не смертен. Тем не менее, целоваться с тротуаром было чертовски больно, а тело, крайне недовольное случившимся, саднило. *** У Эбигейл замерло сердце, когда она поняла, что в своем затуманенном состоянии сбила кого-то. Резко нажав по тормозам, она оглянулась и увидела мотоцикл и отброшенного к обочине мотоциклиста. «Боже! Что я опять натворила?» Только припарковавшись и открыв дверь, Эбби узнала лежавшего человека. - Джесс? Она бросилась к нему так быстро, как могла, и съежилась от того, как много он пролетел спиной по дороге. «Он Темный Охотник. Авария его не убьет». Головой Эбби понимала, что так-то оно так. Но эмоции не слушали доводов рассудка. Как только Эбигейл подбежала ближе, ее охватила паника. Джесс лежал недвижно. *** Лежа на дороге и смотря через шлем, Джесс пытался понять, пострадало ли у него что-то кроме гордости. Ах, было тяжело даже дышать. Двигаться. Он чувствовал себя разбитым, только не был уверен, насколько все плохо. И проклятый мотоцикл за миллиард фунтов придавил ему ногу. Он точно останется хромым. - Джесс! Ниоткуда появилось лицо Эбигейл, охваченное страхом и ужасом. Прежде чем он успел ответить, она опустилась рядом. - О, Боже! Боже! Боже! Ты в порядке? Жив? Я сделала тебе больно? – Она шарила по его телу, словно пытаясь найти раны. – Джесс? Ты можешь говорить? Он знал, что это неправильно, но не мог сдержать улыбки из-за охватившей ее паники. Слишком давно хоть какая-то женщина так о нем беспокоилась. - Да, я могу говорить. Но мне нравится внимание, которое ты мне оказываешь. Если ты захочешь ощупать меня чуть ниже, станет еще лучше. - Ах ты… – Эбби попыталась оттолкнуть его. Боль вновь пронзила тело. - Ой! Паника мгновенно вернулась. - Ты в порядке? Он засмеялся: - Черт, ты так добра. - А ты ужасно злой. Стащив шлем, Джесс посмотрел на девушку. Свет фонаря переливался в темных волосах, заставляя их мерцать. Глаза светились теплом, беспокойством и гневом. Пьянящее сочетание. - А ты неимоверно красива. У Эбигейл перехватило дыхание от этих неожиданных слов. Они закрались глубоко в душу. Привнеся спокойствие, которого никогда раньше не было. И в то же время тело горело от его близости. Эта странная раздвоенность казалась бессмысленной. Джесс обнял её и притянул к себе, чтобы подарить самый горячий поцелуй в жизни. Лишь им одним он заставил тело запылать и забыть, где они находятся и что случилось. Ничто не имело значения, кроме ощущения языка, ласкающего язык. И рук, прижимающих ее к крепкому телу. «Никогда не чувствовала себя лучше». - Народ, простите. Вы оба лежите посередине улицы. Могли бы хоть переместиться, а то вас, проклятых дураков, еще кто-нибудь переедет. Отстранившись, Эбигейл повернулась и увидела неподалеку на тротуаре под уличным фонарем раздраженного Сашу. Она начала отступать, как вдруг услышала странный звук. Словно кто-то запустил стадо рассерженных бензопил. Нахмурившись, Эбби взглянула на Джесса. - Что это? Краска схлынула с лица Саши. - Осы…у нас огромная куча дерьма. Он указал вдаль улицы. Глянув туда, Эбигейл застыла при виде большого танцующего облака, приближающегося к ним. - Следующая напасть. Джесс вскочил на ноги и потащил ее за собой. Встретившись взглядом с Сашей, он спросил: - Ты сможешь добраться домой на мотоцикле? - Да. До встречи в особняке. Слегка кивнув, Джесс взял Эбигейл за руку и побежал к «ауди». Эбигейл все еще с открытым ртом смотрела на стремительно приближающихся ос, передвигающихся с ненормальной скоростью. Облако поднялось и выросло как громыхающий великан. Она побежала к пассажирскому сидению, а Джесс втиснулся на водительское и сдал назад. - Надеюсь, ты не сломала эту штуку. Радуясь, что не она за рулем, Эбигейл захлопнула дверку и пристегнулась. - Ковбой, это твоя жестянка? Джесс переключил передачу. - Нет. Не моя. Это гордость и радость Энди. Если на ней будет хоть царапина, мне до конца дней придется слушать причитания мальчишки. «Замечательно». Теперь у Оруженосца есть еще один повод ее ненавидеть. - Мне ведь с ним никогда не поладить, да? Джесс не ответил, потому что осы буквально окутали машину. Они плотно уселись на лобовое стекло, поэтому пришлось включить дворники. Не сработало. Насекомые стали только более раздражительными. Испытывая страх и отвращение, Эбигейл зашипела, когда поняла, что осы пробираются к ним через вентиляцию. - Быстро закрой, – сказал Джесс, выхватывая крышку. Эбигейл послушалась и закрыла её. - Ситуация становится все дерьмовее и дерьмовее. - Как трусы моей двоюродной бабушки. Эбби выгнула бровь от странного и неожиданного комментария. «Проехали…» Сандаун попытался сориентироваться на дороге, что оказалось нелегко. Все автомобили заносило, водители пытались избежать насекомых. Всюду звучали клаксоны, и люди так громко кричали, что можно было рехнуться. Эбигейл никогда не видела ничего подобного. «Что делать?» Эбби вздохнула. - Я начинаю немного уставать от всего этого. Джесс блеснул клыкастой усмешкой. - Должен заметить, я тоже. У тебя случайно не найдется баллончика «Рэйда», а? - К сожалению, нет. Что еще они не любят? - По-видимому, нас … и маленькое коричневое «ауди». Эбби покачала головой. - Как ты можешь сейчас шутить? - Будь я проклят, не знаю. Должно быть, я больной сукин сын. И определенно у меня в мозгу произошло короткое замыкание. И как она могла найти это очаровательным? Тем более, когда вся ее жизнь рушилась, Джесс стал ее единственным утешением. Возможно, он и не болен. Может быть, больна она. «Да, со мной определенно что-то не так. И это не из-за ос, пытающихся забраться в машину с диким стремлением жалить, или демона, заставившего съесть друга». - Безусловно, это один из таких дней, когда мечтаешь, чтобы в итоге он оказался просто сном. Только ты никогда не проснешься от кошмара. - В свое время у меня пару раз было также. Но сейчас все не так уж плохо. - Ты так думаешь? – спросила Эбигейл в изумлении. Джесс посмотрел на нее, обнажив клыкастую улыбку. - Возможно, я потерял часть кожи, но меня поцеловала красивая женщина, которая была рада меня видеть. Должен заметить, повествование книги моей жизни довольно долгое. Сегодня определенно не наихудший день. Учитывая то, что она узнала о его прошлом, действительно, но все же… - Спасибо! Он нахмурился. - За что? «За то, что ты здесь. За тебя». Существовали вещи, которых Эбби не могла сказать без сильного смущения. Но она чувствовала настолько сильную благодарность, что глаза защипало от слез. Через несколько секунд молчания Джесс посмотрел на нее. А она уставилась на свои руки, словно они принадлежали незнакомке. Ее окутала вуаль печали. - Ты в порядке? Эбби кивнула, не отрывая взгляда от рук. - Я убила… Даймона сегодня вечером. - Что?! Сглотнув, девушка посмотрела на него. - Ты прав. Ты был прав: они всю жизнь лгали мне и скрывали информацию о себе. Я теперь не знаю, чему верить. - Верь себе. Доверься инстинктам. - Так ты делаешь? Джесс хмыкнул, когда его ужалили старые воспоминания. - Нет. Но отказ от них привел к тому, что мне в спину стрелял человек, которого я считал братом. Мне нравится думать, что я научился не наступать на одни и те же грабли. Но иногда возникал внутренний спор. Как и сейчас, существовала частичка, желавшая ей доверять, хотя он как никто должен знать. Эбигейл уже доказала, что для достижения желаемого может причинить ему боль. И в то же время, когда он испытал боль, малышка прибежала удостовериться, жив ли он. Конечно, после того, как сама его сбила. Да, сей факт явно охлаждал. Но Эбби вернулась, хотя не должна была. Это большее, чем многие люди способны сделать. - Мы ведь не вернемся к тебе домой? Джесс услышал скрытый в ее голосе страх. - Не надо мне тут распускать нюни. Мы еще не умерли… единственный шанс, что в твоих демонических силах есть что-нибудь полезное? - Не то чтобы… – Голос затих, так как в голове мелькнула идея. – Разве осы не ненавидят неприятные запахи? - Я их тоже не люблю. Ты о чем-то мне хочешь сказать? Прямо сейчас, я не могу открыть окно. Эбби с отвращением фыркнула от его оригинального чувства юмора. - Всякий раз, когда мои силы возрастают, появляется ужасный запах. Я подумала… - Мне больше прельщает идея прокатиться через наихудший из существующих ЗКЖ, чем задохнуться от вони демона. Без обид, но для Темных Охотников зрение и слух не единственные чувствительные органы. - ЗКЖ? Ему понравилось, что из всего Эбби выбрала именно это сокращение. - Запеченных к капоту жуков. Или в данном случае я так понимаю правильней сказать ЗКО – запеченных к капоту ос. Она рассмеялось, но что-то сильно врезалось в них, отчего Эбигейл швырнуло вправо. Джесс выругался, когда потерял управление, их развернуло и стало крутить. Он не знал, что их ударило, но это походило на… полуприцеп. На стероидах. Вдруг раздался одинокий вой. «Койот». Он узнал бы этот вой везде. Единственный вопрос в том, насмешка это или придурок отдавал распоряжения слугам. Когда машина наконец-то остановилась, то оказалась стоящей поперек дороги. - Ты в порядке? – спросил Джесс Эбигейл. Она кивнула. - Думаю, да. А ты? - В голове гудит, милая, но это не впервой. Она дернулась в кресле, как будто кто-то ее затряс. - Ты это слышал? Джесс напрягся, затем покачал головой. Единственным звуком, стоящим в ушах, было жужжание ос снаружи. - Что? - Похоже на шепот, я не могу разобрать слов. Он попытался расслышать снова и снова, но по-прежнему ничего. - Я слышу только тебя. - Ты, правда, не слышишь? - Прости. Силы медиума у меня не проснулись, так что я не могу услышать ни духов, ни колоколов. Поработаю над этим позже. Для… - Т-с-с. – Она дотронулась до его руки. – Осы говорят с кем-то. Я слышу их так ясно. «Ладно, кого-то пора определить в психушку». - Им говорят убить бизона. Джесс нахмурился еще больше. - В Лас-Вегасе нет бизонов. По крайней мере среди тех, кого я знаю. - И все же, они это говорят. Возможно, услышанное ею было странной тенденцией, когда люди пытаются привыкнуть к окружающему шуму и другим отвратительным вещам, преобразуя их в понимаемые звуки и слоги. Джесс не знал наверняка. Пока не почувствовал, как что-то другое снова ударило машину и приземлилось на капот. И неоднократно стукнулось в лобовое стекло. Осы отступили, и Джесс с Эбби увидели гигантскую пуму. Зверюга пыталась пробить лобовое стекло и добраться до них. - О, это не очень здорово, – пробормотал Джесс себе под нос. Он развернул машину и поехал задом на пугающей скорости. Выкрутив колеса, Сандаун заставил пуму слететь. Затем ударил по газами выехал на нужную полосу. Эбигейл затаила дыхание, ее охватила паника. Она не видела выхода из этой ситуации. - Как думаешь, Чу Ко Ла Та может нас еще раз спасти? - Со временем он может остановить это. Я просто не знаю, как долго мы протянем. Не говоря уже про пуму. Боже, я бы сейчас многое отдал за пучок мяты. Машины по-прежнему съезжали с дороги, так как на водителей нападал рой. Проезжая мимо заправки, Джесса осенила идея. «Безумие, но…Это все, что у меня есть». Джесс направился к следующей по улице заправке. Эбигейл съежилась, когда они приблизились к станции, увидела тела людей, которых поймали врасплох осы, и теперь они умирали от многочисленных укусов… были и другие: запертые в машинах, они звали на помощь, пока осы клубились в поиске новых жертв. - Мы можем для них хоть что-нибудь сделать? - Да. Только остановить Койота. Намного легче сказать, чем сделать. Джесс подъехал к мойке и завернул внутрь. Эбби хотела спросить, что он делает, как вдруг двери закрылись, и преследовавшая их пума врезался в стену, но не смогла дотянуться до них через жесткий пластик. Махнув рукой, Джесс заставил пойти воду. Осы вокруг авто обезумели от распылителей. На сердце стало легче. Это блестящая идея. Они утопят ос. Смеясь, Эбигейл повернулась и поцеловала Джесса в щеку. - Ты гений! - Ах, не делай так. А то я действительно могу подумать, что нравлюсь тебе и тогда где мы окажемся? «Он прав. Это пострашней нападения ос-убийц и рассерженной пумы». И как только эта мысль пронеслась в голове, тут же посетила другая. - Ты владеешь телекинезом. Он кивнул. - Немного, но это не всегда надежно. - Как так? - У меня было несколько неудач. Я пользовался им довольно часто, но после досадного инцидента научился себя контролировать. Эбигейл жаждала услышать подробности. - И что за инцидент? Сандаун покраснел. - Я не хотел бы делиться этим или пережить вновь. Достаточно сказать, меня это кое-чему научило, и я об этом никогда не забуду. «Что ж, тогда ладно». Эбигейл откинулась на сидение, а вода и пена избавляли их от угрозы. Осы соскальзывали с машины, образуя на земле красивый толстый настил. Эбби наблюдала за дождем из ос, как весь ужас содеянного накрыл ее с головой. «Этим вечером я убила друга». «И потеряла семью». «Я одна». «Но это многократно хуже, чем…» Джесс почувствовал ее печаль как свою. В тусклом свете он наблюдал, как водоворот эмоций кружил на лице и омрачил глаза Эбби. - Все будет в порядке, – попытался успокоить он. Девушка покачала головой. - Нет. Все что я знала, все, что мне говорили люди, которых я любила, оказалось ложью. – Она протянула руку, радуясь, что та по-прежнему человеческая, а не демоническая, но знала правду. – Я позволила им соединить себя с демоном, и мой приемный брат сделал тоже самое. Я не знаю, что я теперь такое. Не знаю кто он. Прежде все было таким ясным. Убить тебя. Отомстить за родителей, защитить семью и Аполлитов от Темных Охотников. Она встретилась с ним взглядом, и одинокая слеза скатилась по щеке. – Я - чудовище, Джесс. Я уничтожила себя. Эти слова терзали сердце, напоминая ему тот день, когда он сделал такой же вывод. Так трудно увидеть истину о себе. Еще трудней встретиться с ней лицом к лицу. - Ты не чудовище, Эбби. Я бы сказал, запутавшаяся. Но не чудовище. Поверь мне. Я достаточно их видел. - Да, верно. Дотронувшись до щеки, он повернул ее лицо к себе, чтобы Эбби увидела его искренность. - Посмотри на меня, Эбби. Я знаю, что такое просыпаться злым на весь мир. Сердиться на Бога и человечество за то, что они сделали с тобой и желать, чтоб все заплатили за содеянное. Чувствовать, когда весь мир не видит в тебе больше никого, кроме мальчика для битья. Как и твоя, моя мама умерла, когда я был ребенком. Она единственное, что было хорошего в моей жизни. Единственная, кто заставлял почувствовать себя человеком. Мой отец ненавидел меня и никогда ни от кого не скрывал этого факта. Свой собственный гнев на этот мир он вымещал на мне, он оставил множество шрамов на моем теле и душе. По сей день я слышу в голове его полный ненависти голос, как он пытается отравить мой разум. Пытается отравить меня. Я убежал из дома после того, как он чуть не убил меня. Мне было тринадцать. Я пытался найти какую-нибудь приличную работу или приют. И обнаружил, что люди пытаются задеть другого, даже если это всего лишь ребенок. Получая от этого нездоровое наслаждение. Так они чувствуют себя сильными и влиятельными, а жестокость разрушает сердце и душу их несчастной жертвы. Он сглотнул, вспомнив несколько бездушных уроков и лица своих обидчиков. Но сейчас речь шла не о нем, а о ней. - Я узнал, что человеческая порядочность - редкость. И не смог найти никого, кто бы ни хотел меня обидеть и причинить боль даже похлещи моего папаши. И это ожесточило меня еще сильнее. К шестнадцати годам яд отравил меня изнутри. Я оправдывал свои поступки тем, как люди поступали со мной. Они заслуживали того, что я с ними делал. - Ты стал убийцей. Он кивнул. - До того дня, когда я убил мальчика, думая что это мужчина. Он хотел отомстить за отца, и тогда впервые в жизни я увидел, на что способна любовь и самопожертвование. Хочешь, верь или нет, до этого я чувствовал такое лишь от матери. Как бы глупо это ни звучало, я считал, что только она была способна на такое и никто более. После этого же случая я понял разницу между любовью и верностью. Прежде всего я увидел, кем я стал. Во что ненависть меня превратила. – Его темные глаза были полны муки. – Не говори мне о чудовищах. Я был худшим из них. Несколько дней назад Эбигейл бы полностью с этим согласилась. Черт, даже несколько часов назад. Но теперь… - Ты мне говорил, что никогда не убивал женщин и детей. - Это случилось лишь однажды, но я так никогда не оправился от содеянного. Одна глупая ошибка преследует меня с тех пор. Барт сказал, что я идиот, если позволяю себе беспокоиться об этом. Он бы лучше предал призрака, чем лег в могилу. Но призрак парня не отступал. Нет. Он преследовал меня из города в город, и чтобы я ни делал, я не мог от него избавиться. До того дня, когда мне улыбнулась красивая женщина. Она не видела моего внутреннего уродства. Впервые в жизни она увидела во мне человека, которым я хотел быть, и она помогла мне найти себя. Благодаря Матильде я узнал, что большинство людей эгоистичные засранцы, но не все. Есть редкие существа, которые помогают другим и не оскорбляют. Люди, которые на самом деле ничего от тебя не хотят. – Он погладил Эбби по щеке большим пальцем. – Ашерон всегда говорит, что наши шрамы напоминают нам о прошлом, о том, кем мы были и что преодолели. Но эта боль не должна побуждать или решать наше будущее. Если мы позволим себе быть выше этого. Нелегко так жить, но что в жизни есть легкого. Сказанное не давало Эбигейл покоя. Сандаун был прав: она не позволила прошлому уйти и отравила любую возможность счастья, которую могла бы обрести. Она носила свои шрамы подобно знамени, а семья использовала их против нее. Не во имя ее интересов. А ради своих. Теплота человеческих рук так прекрасна, особенно когда это руки Джесса гладят ее. - Я не вижу монстра в тебе, Эбби. Монстры не заботятся о других людях, им плевать, кому причинять боль. В тебе я вижу сильную женщину. Женщину, которая знает что правильно, и стремится сделать все от нее зависящее для защиты тех, кого она любит. - Я убила твоих друзей, – напомнила она. - И я этому не рад. Но у тебя мозги были набекрень. Легко просто открыться врагам и выслушать их, особенно когда они притворяются лучшими друзьями и стремятся помочь. По крайней мере они так утверждают. Они – коварные ублюдки, которые говорят то, что ты хочешь услышать и используют твои эмоции для манипуляций и достижения своих целей. Так поступил со мной Барт. Я думал, он единственный человек в этом мире, которому на меня не плевать, я бы отдал за него жизнь. Также она думала о Курте. – Рано или поздно, как правило, из-за ревности, ты видишь их истинное лицо, и ощущаешь себя дураком. Я знаю, что такое предательство, Эбигейл. Это жало, вонзающееся столь глубоко, что оставляет в твоей душе шрам навсегда. Ты не должна быть такой же. Ты не такая. Она ощущала, как от этих слов наворачиваются слезы. Джесс заставил ее почувствовать себя гораздо лучше, хотя она была не уверена, что имеет на это право. Честно. Она причинила боль очень многим людям. Разрушила их жизни. Из-за лжи. Прежде чем осознать что делает, Эбигейл отстегнула ремень и переползла к Джессу на колени. Джесс отодвинул спинку сиденья, чтобы обнять ее в темноте. Аромат ее волос затуманил голову, а сердце бешено заколотилось. Он прижимал к себе девушку, жалея, что не может забрать её боль. На это способно только время. И это самый отстойный момент. - Все будет в порядке, Эбигейл. - Да, после того, как я пожертвую жизнью из-за собственной глупости. - Я сказал тебе, что не позволю этому случиться. Эбби хотела ему поверить. Правда. Но знала правду. - С этим ничего не поделаешь. Все будет как должно. Сандаун усмехнулся. - Ты говоришь это человеку, продавшему душу богине ради мести своему убийце. Серьезно? Ты думаешь это невозможно? Она улыбнулась, глядя на его грудь. Она почти могла поверить в чудо. Впервые хотела этого. Уткнувшись лицом в его плечо, Эбигейл вдыхала его аромат. Почему именно здесь она наконец почувствовал себя в безопасности? Даже, несмотря на то, что она окружена врагами и преследуема злобной пумой, ждавшей снаружи с желанием полакомиться, Эбби почувствовала себя в безопасности. Это не поддавалось никакой логике и смыслу. Джесс поцеловал ее в макушку, и эмоции вырвались наружу. Он забыл, каково это смотреть в глаза женщине и видеть будущее, о котором мечтал. Быть так близко к кому-то и разделять свое прошлое, о котором никому прежде не рассказывал. Даже Матильда не знала того, что он сегодня рассказал Эбигейл. Хотя он любил Тилли, он всегда жил в страхе, что она узнает о его прошлом и придет от этого в ужас. Отвергнет, так же как это сделали все остальные, и будет ненавидеть за совершенное им ради выживания. Но Эбигейл знала об его уродстве. Чувствовала шрамы. Это вызывало желание прижать ее еще ближе. Ценить за то, что она не осуждает. Эбби понимала, как легко оказаться втянутой в кошмар и как тяжело от него сбежать. Что значит совершать вещи, которые ты считал оправданными, а затем очнуться и понять, что тебя обманули. Солгали. Использовали. Он проснулся Темным Охотником и ощутил себя шлюхой. Словно продал свою жизнь за мелочь в кармане. Ради чего? Чтобы умереть в одиночестве и грязи от руки своего лучшего друга. Он мог скрывать свое прошлое ото всех кроме себя. Это было самым трудным. Даже когда пытаешься прощать, это не так-то легко. Были дни, когда забвение не проходило вовсе. Возможно, гуманней позволить ей умереть, чем встречаться с этими муками. «Жизнь никогда не бывает доброй». Правда. И видит Бог, в большинстве случаев она наносит удар ниже пояса. Но иногда бывают вот такие моменты. Совершенные моменты близости с кем-то, позволяющие душевному теплу успокоить, утешить… Именно это и есть жизнь. Это сущность человека. Когда испытываешь боль, и все летит наперекосяк, существует один человек, способный заставить тебя смеяться, даже когда единственное чего ты хочешь - это плакать. Именно эти моменты словно луч света ведут через все плохое. Эбигейл посмотрела на него. Джесс смотрел в эти ясные глаза, его дыхание щекотало кожу. Сандаун знал, что умрет ради ее защиты. «Да поможет мне Бог». В прошлый раз, испытывая схожие чувства, он умер. Наклонив голову, Джесс прижался к ней лбом и попытался заглянуть в свое будущее. Будет ли что-то после этого. Он знал правду. Он Темный Охотник, а она… Уникальна. И в справочнике Темного Охотника ничего нет по поводу такой ситуации. Сандаун осмотрел мойку. Осы продолжали роиться, пытаясь найти способ добраться до них. Он не знал, сколько еще эта волна продлится. Сколько времени у них осталось. Эбигейл обхватила его голову руками, пока мысли боролись друг с другом. Не смотря на сказанное Джессом, она не видела никакого выхода. За исключением смерти. На этот раз она действительно облажалась. В жизни, отмеченной лишь ошибками, эта ошибка стала самой большой. И она вовлекла в свой кошмар хорошего человека. Эмоции сменялись так быстро, что Эбби не могла в них разобраться. Но хотела почувствовать себя снова целой. Почувствовать, что у нее есть будущее. И единственное, что удерживало ее подобно якорю – Джесс. С тяжелым сердцем Эбигейл потянулась к его губам и поцеловала. Вероятно, это последняя ночь в ее жизни. Она будет счастлива, если хоть один из них доживет до рассвета. И все потому что, она была идиоткой. Она в неоплатном долгу перед Джессом Брэйди за то, что он рядом и спасает ее жизнь. Но она испытывает к нему не просто чувство долга. Существует что-то гораздо больше. Глубже. Она чувствовала себя его частью и не хотела умереть, не дав ему знать об этом. Встав на колени, она оседлала бедра Джесса. Джесс взглянул в глаза Эбигейл и нахмурился. В них появился голодный огонь, которого раньше не было. И как только она начала расстегивать рубашку, у него перехватило дыхание. - Гм… Эбигейл. Она остановила его, нажав указательным пальцем на губы. Затем медленно скользнула по его груди вниз, пока не достигла бляшки на поясе. - Я знаю, что у нас не так много времени, Джесс. Но возможно, это единственное, что у нас есть. И я не хочу умереть, не загладив вины перед тобой. - Ты не должна этого делать. Она улыбнулась - Знаю. Но я хочу. Все доводы и мысли улетучились, когда она просунула руку в джинсы и коснулась плоти. О да, теперь он погиб. Джесс знал, что после этого никогда не будет прежним.