Возмездие - [36]

Полицейские в форме ползали по дому, как муравьи. На подъезде к нему стояли два фургона экспертов округа Майами-Дейд. Доминик шел по аккуратной дорожке мимо цветущих растений – яркой фуксии и бугенвиллеи, Мэнни следовал за ним. Молодой полицейский из отдела Майами-Бич, на вид лет двадцати двух, нервничал, стоя на посту перед входной дверью, очевидно, осознав, что теперь каждое его движение записывается и затем анализируется в прямом эфире двумя дюжинами, если не больше, репортерских команд, которые вели наблюдение с другой стороны улицы, оставаясь за барьером – желтой лентой, что отделяла территорию дома от посторонних. Си-эн-эн и Эн-би-эс вели прямую трансляцию. Доминик показал свой жетон полицейскому из отдела Майами-Бич, представляя, как в это мгновение на миллионах телеэкранов в нижней части появилась бегущая строка: «Полицейские из спецподразделения приближаются к дому смерти в поисках частей тел и улик».

Техники и эксперты наводнили весь дом – их пальцы в латексе осторожно прощупывали каждый уголок, собирая и сохраняя образцы самых обычных предметов – от шампуня до ворсинок ковра. Ведь дело было совсем не ординарным. Все, любые мелочи, теперь считалось уликами, и образцы любого рода, в любой форме, упакуют, запечатают и отправят в лабораторию для анализа.

Мелькали вспышки, фотографы из группы экспертов снимали каждую комнату со всех возможных точек. Мелкий черный порошок покрывал все поверхности, где можно найти отпечаток пальца. В гостиной от дорогого берберского ковра уже отхватили довольно большие куски, также вырезали кусок сухой штукатурки размером два на два со стены горчичного цвета. Коврик, лежавший перед дверью, и дорожку в коридоре скатали и назвали уликами еще утром, когда полицейские только прибыли на место. Содержимое всех мусорных ведер и корзин, а также мешка из пылесоса, веник, швабру без палки, перьевую щеточку, поднос из сушилки – все тщательно упаковывали в белые пластиковые пакеты, куда обычно помещают улики, и раскладывали в холле перед входной дверью, чтобы отнести в фургон экспертов.

В кухне техники пытались отсоединить улавливатели инородных предметов в сливной трубе, идущей от мойки, потом это сделают и со всеми другими улавливателями в доме, а полицейские из отдела Майами-Бич перекладывали темные замороженные куски мяса из холодильника в чистые пластиковые пакеты как улики. Набор острых, как бритва, разнообразных ножей упаковали по одному и запечатали. В лаборатории улавливатели из сливных труб тщательнейшим образом обследуют, чтобы определить, не содержится ли в них кровь или частички тканей, которые кто-то пытался смыть. Мясо разморозят и проверят, не является ли оно человеческим. Ножи также проверят на соответствие разрезам на груди Анны Прадо.

Наверху со всех кроватей сняли и упаковали белье и матрасы, а в холле из шкафов достали постельное белье и полотенца и аккуратно разложили по большим черным пластиковым мешкам, которые теперь стояли в коридоре. Сильный, вызывающий тошноту запах люминола распространялся из-за закрытых дверей гостевой спальни, где техники из бюро судебно-медицинской экспертизы побрызгали мощным химикатом на все разборные стены и деревянные полы в поисках микроскопических следов крови. Если там когда-либо проливалась кровь, то, невидимая при обычном осмотре, она теперь должна засиять ярко-желтым цветом. Пятна крови полностью не отмыть мылом с горячей водой, и в темноте после использования нужного химиката они расскажут свою историю.

В другой гостевой спальне техники аккуратно пылесосили ковер приспособлением со специальным стальным цилиндрическим контейнером, собирая в него мельчайшие частички ткани, ворсинки, волоски. Шторы с окон сняли и тоже упаковали как улики.

Доминик нашел детектива Эдди Боумана и спецагента Криса Мастерсона на полу в спальне хозяина. Они разбирали ряд за рядом видеокассеты, которые хранились в огромном плетеном ящике. Оба детектива входили в спецподразделение с момента его создания. За их спинами громко работал телевизор с большим экраном.

– Привет, Эдди. Как идет обыск? Что-нибудь нашли, ребята?

Эдди Боуман поднял голову от горки пленок.

– Привет, Дом. Тебя искал Фултон. Пытался дозвониться. Он в сарае за домом.

– Я только что с ним разговаривал. Спущусь туда через минуту.

На телеэкране хорошо сложенная рыжеволосая девушка, одетая в клетчатую форму католической школы, склонялась над коленями обнаженного мужчины. Лица мужчины видно не было. Доминик обратил внимание, что в платье не хватает довольно большого количества материи, причем во вполне определенных местах. Это выглядело особенно странно для формы католической школы. Безголовый мужчина лупил по голому заду девушки рыжей металлической тростью, и девушка кричала. Было трудно судить, кричит ли она от боли, от удовольствия или от того и другого сразу.

– Это пойдет для суда? – спросил Эдди, которого, очевидно, нисколько не волновали крики.

– Пойдет. Судья отказал в праве выхода под залог, – сообщил Доминик.

Он не мог сосредоточиться на разговоре и смотрел на рыжую партнершу мужчины на экране. Фальконетти заглянул в плетеный ящик. Там лежало, по крайней мере, сто черных видеокассет. На одной он увидел белую наклейку, на которой значилось: «Светловолосая Лолита 4/99».