Возмездие Эвелит [сборник] - [92]

Твин-Пикс-бульвар сворачивал направо от Портолы. Доли кончились; только бурьян покрывал до самых вершин квази-священные холмы, на которых располагались здания, куда никому, кроме адептов, не было доступа. Эти два небоскреба, парящие, радужные, смахивающие по форме на фонтаны, строились ночью и были возведены в течение нескольких недель. По спине Макензи пробежала дрожь.

— Горнист, просигналь наступление. И повтори!

Детская забава, ну, раздались звуки и смолкли. Пот залил глаза Макензи. Если он потерпит поражение и погибнет, это не так уж важно… после всего случившегося… но полк, полк…

Пламя охватило улицу, адское пламя. Раздалось шипение, затем грохот. Мостовая треснула, оплавилась, дымясь и коптя. Макензи осадил коня. Всего лишь предупреждение. Но будь у них достаточно адептов, чтобы разделаться с нами, разве стали бы они заботиться о предупреждениях?

— Артиллерия, огонь!

Полевые орудия ударили одновременно, не только гаубицы, но и моторизованные орудия. Со скрежетом вылетали снаряды. Они разрывались над стенами, и ветер относил назад эхо ударов.

Макензи сжался, ожидая ответа эсперов, но его не последовало. Неужели при том предупредительном ударе они использовали свой последний заряд? Дым рассеялся, и он увидел, что прежде окрашенные всеми цветами радуги башни теперь померкли, всюду зияли дыры, открывая неправдоподобно слабый остов. Это было, словно видишь скелет женщины, убитой твоею рукой.

Но живо! Он отдал распоряжение и повел за собой кавалерию и пехоту. Батареи остались на месте и продолжали стрелять и стрелять с истерической яростью. Сухая коричневая трава начала загораться от раскаленных осколков. Сквозь разрывы снарядов Макензи видел то, что осталось от здания. Оно рушилось у него на глазах. Остов завибрировал, потом получил прямой удар и рухнул в агонии, распавшись на металлические части.

Что там такое внутри?

Там не оказалось ни отдельных комнат, ни потолков, ничего, кроме балок, загадочных машин и каких-то шаров, продолжавших сиять, словно маленькие солнца. Этот остов заключал в себе ребристую и светящуюся колонну высотой почти с него самого, похожую на снаряд, но невероятно большую и красивую.

Их космический корабль, — подумал Макензи. — Да, конечно, наши далекие предки начали строить космические корабли, и мы всегда надеялись, что когда-нибудь тоже начнем их строить. Но такое!..

Лучники издали воинственный клич. Остальные подхватили, вне себя от счастья, от триумфа. Черт возьми, мы одолели сами звезды! Теперь, когда огонь прекратился, эти торжествующие вопли оаглушили ветер. Дым был кислым и отдавал запахом крови.

Несколько трупов в голубых мантиях лежали в развалинах. С полдюжины оставшихся в живых пытались пробиться к кораблю. Лучник пустил стрелу. Она никого не задела, но эсперы остановились. Солдаты кинулись к ним, чтобы захватить в плен.

Макензи вошел внутрь. Чьи-то — не человека — останки лежали подле машин. Кровь была темно-фиолетовой. Когда люди это увидят, Ордену придет конец, — подумал он, но не испытал радости. В поселке Святой Елены он понял, как важно для людей иметь веру.

Но сейчас не время было о чем-то сожалеть или размышлять, что случится, если человека ничто больше не будет сдерживать. Здание на другой вершине все еще оставалось неповрежденным. Необходимо было закрепиться здесь, затем помочь Филу.

Однако прежде чем Макензи успел завершить свою задачу, минирадио сообщило: «Иди сюда и присоединись ко мне, Джимбо. Все кончено». Когда он верхом один ехал к Шпейеру, он увидел флаг Тихоокеанских Штатов, развевавшийся на крыше небоскреба.

Часовые, застыв в благоговении и страхе, стояли у входа. Макензи спешился и вошел. Вестибюль был высокий, фантастически раскрашенный, в арках, через которые сновали люди. Капрал проводил Макензи вниз, в зал. Это здание явно использовалось для жилья, офисов, складов и других, менее понятных, целей… Здесь была комната, дверь в которую выбил снаряд. Абстрактная живопись на стенах была повреждена и испачкана сажей. Четверо солдат в изодранной форме стояли, нацелив оружие на два создания, которых допрашивал Шпейер. Один из допрашиваемых внезапно повалился на некое подобие стола. Птичье лицо было закрыто четырехпалыми руками, и рудименты крыльев содрогались от рыданий. Значит, они способны плакать? — с изумлением подумал Макензи и внезапно почувствовал желание обнять это существо и по возможности утешить.

Другой инопланетянин стоял выпрямившись; его одежда была соткана из тонких металлических нитей; большие неопределенного цвета глаза смотрели на Шпейера с семифутовой высоты, а английская речь звучала музыкой.

— …Звезда джи-типа, в пятидесяти световых годах отсюда. Ее можно разглядеть невооруженным глазом, но не с этого полушария.

Майор, осунувшийся, со свирепым лицом, подался вперед, словно хотел укусить.

— Когда вы ожидаете подкрепление?

— Другого корабля не будет раньше чем почти через сто лет, и доставит он только смену персонала. Нас разделяют пространство и время, лишь очень немногие могут работать здесь, стремясь создать мост между мыслящими существами через столь огромную пропасть…