Возмездие - [81]

Врач попросил Анастасию Алексеевну принести горячей воды. Он долго мыл руки с мылом и вымыв их, тщательно вытер чистым полотенцем, которое подала ему хозяйка. Врач долго копался с раной. Удалив гнойный налёт, он обработал края раны йодом, наложил повязку, набрал в шприц антибиотик и сделал укол.

— Ну вот, пока и всё, молодой человек. Вам придётся немного полежать, дня три не больше. Посмотрим, как начнёт протекать процесс заживления.

Он снова вымыл руки и стал одеваться. В сопровождении Гаврила Семёновича он вышел в прихожую.

— Слушай, приятель? — обратился он к нему. — У твоего родственника рана не от арматуры, а огнестрельное ранение. Ты знаешь, нас собирал главный врач и инструктировал о том, чтобы мы были очень внимательны, так как не исключено, что к нам может обратиться молодой человек, получивший огнестрельное ранение.

— Саша! Ты же на пенсии. Это что-то меняет или нет?

— Я врач, Семёныч. На фронте я лечил не только наших бойцов, но и раненых немцев. А в отношении пенсии могу сказать, что сейчас на неё не проживёшь. Вот я и подрабатываю немного в больнице. Пусть небольшие деньги, но всё-таки поддержка.

Хозяин в знак благодарности пожал ему руку.

— Я завтра вечером зайду, посмотрю больного. Пусть он поспит. Судя по его внешнему виду, он давно нормально не спал.

Он вышел из дома и шаркающей старческой походкой направился домой.

* * *

Молодой организм Лаврова успешно боролся с возникшей инфекцией. Уже через двое суток температура у него спала, и боль, так мучавшая его в последнее время, практически прошла. Вечером, после очередного осмотра врача, Павел начал собираться домой.

— Павел, это ты куда, на ночь глядя, собрался? — поинтересовался у него Гаврил Семёнович.

— Спасибо Вам за всё, Гаврил Семёнович, я поеду домой. Загостился я у Вас, пора и честь знать.

— Может, завтра утром поедешь? А то как-то нехорошо отпускать человека в ночь.

— Мне лучше ночью, чем днём, — ответил Павел. — Да и Вам меньше хлопот.

— Погоди минутку. Присядь. Хочу поговорить с тобой, Павел.

Лавров сел на диван и приготовился к предстоящему разговору.

— Скажи мне, сынок, ты ещё долго собираешься воевать? Ты и так накрошил этих бандитов достаточно. Может хватит крови?

Павел на минуту задумался. Громов был прав, ведь он уже сполна отомстил бандитам за убийство Надежды. Сейчас у него уже не было кровных врагов, если не считать ещё одного, пусть и косвенно, но причастного к убийству Надежды. Этим человеком был начальник криминальной милиции городского управления Новиков.

— Всё правильно, Гаврил Семёнович, накрошил я их достаточно. Можно было бы и закончить на этом, но остался ещё один человек, это большой милицейский начальник, который помогал этим бандитам. Вот он мне и нужен. После того, как я покончу с ним, я перестану убивать, и буду считать, что все причастные к убийству Вашей дочери получили сполна.

— Может не стоит этого делать. Ведь убийство работника милиции может быть расценено как террористический акт. Надежде бы это не понравилось.

— Мне сейчас уже всё равно, какой краской будет окрашено это убийство. А в отношении Вашей дочери могу сказать лишь одно, я её до сих пор люблю. Я ещё тогда, когда лежал в больнице и не мог попасть на её похороны, дал себе слово, что отомщу за неё. Я человек слова, раз пообещал, то должен сделать.

Громов покачал головой и посмотрел на Павла. Лавров так и не понял этого жеста. Громов то ли осуждал его решение, то ли соглашался с ним.

— Ты знаешь, Павел, мы сегодня с женой были на кладбище. Спасибо тебе за памятник. Он нам очень понравился. Мы там с женой немного поплакали, жалели, что у нас с ней так и нет внуков. Ты, наверное, знаешь, что мы оба с Анастасией из детского дома, у нас с ней практически нет родственников. Мы были так рады за Надежду, когда она дождалась тебя с войны. Это действительно больше походило на сказку, чем на реальность. Мы так ждали, что вы поженитесь, и у вас появятся дети. Но видно не суждено, Бог так и не дал нам внуков.

— Гаврил Семёнович, Вы не против, если я ещё немного поживу в Вашем доме?

— Что ты. Живи, сколько хочешь. Мы с этим домом не можем совладать, а не то, чтобы что-то вкладывать ещё в один дом.

— Спасибо. Вы знаете, я отремонтировал мотоцикл, который нашёл в Вашем сарае. Сейчас езжу на нём.

— Я уже видел его. Молодец. Это не мой мотоцикл, соседский. На нём сосед наш Андрюшка разбился. Вот его родители и отдали этот мотоцикл мне.

— Понятно. Тогда я поеду. Мне ещё нужно заехать в одно место.

— Езжай. Постарайся остаться живым, Павел. Ты нам не чужой, и мы всегда будем рады твоему приходу.

Павел надел куртку и вышел во двор. Оглянувшись, он увидел чету Громовых, которые стояли на крыльце и махали ему рукой. Сев в трамвай девятого маршрута, он поехал на железнодорожный вокзал.

* * *

Новиков вернулся с очередного заслушивания по нераскрытым убийствам, которое проходило в прокуратуре республики и устало сел в своё большое и удобное кресло. Ему пришлось докладывать о работе участковых инспекторов милиции, хотя эта работа не относилась непосредственно к его прямым должностным обязанностям, заместитель министра почему-то поднял его, а не другого заместителя начальника УВД, отвечающего за работу этой службы. Ему было крайне неприятно выслушивать нарекания в свой адрес со стороны прокурора республики и заместителя министра.