Возмездие - [78]

Павел лежал на земле. Дважды мимо него размеренным шагом проходили охранники, не замечая его. Он ещё раз с благодарностью вспомнил полковника Козлова, преподававшего им основы маскировки и скрытого передвижения в тылу вероятного противника.

Стало темнеть. Он посмотрел на часы, они показывали начало десятого.

«Скоро совсем стемнеет, и тогда наши шансы уровняются, — подумал он про себя. — Это не профессионалы, а простые, купленные на деньги Жана парни, которые за эти жалкие гроши готовы положить за него свои головы. Они дилетанты против меня, обученного и прошедшего войну человека».

Рука, державшая пистолет, затекла, и он подтянул её немного ближе к себе. Прошло ещё тридцать долгих минут ожидания. Наконец, тишина и темнота накрыла двор и коттедж. Павел приподнялся с земли и рывком пересёк открытое пространство двора. Ему удалось вовремя прижаться к стене дома. Буквально секунд через десять мимо него, разговаривая между собой, прошла пара охранников.

Он осторожно толкнул входную дверь. Она, тихо скрипнув, открылась, и Павел осторожно вошёл внутрь дома. Он осмотрелся по сторонам и, стараясь двигаться бесшумно, двинулся вдоль коридора. Дыхание его стало ровным, и только сердце в груди тугими и мощными толчками гнало кровь по его сосудам.

* * *

Коридор, по которому двигался Павел, вскоре закончился. Впереди была лестница, которая вела на второй этаж. Осмотревшись по сторонам, он стал медленно подниматься по ней. Внезапно, одна из ступенек лестницы предательски заскрипела под его весом. Он замер, ожидая, что на скрип выйдет кто-нибудь из охраны, но в доме по-прежнему было тихо. Поднявшись на второй этаж, он повернул налево. В конце коридора, в кресле дремал охранник, между ног которого стояло помповое ружьё. Лавров поднял свой пистолет и, затаив дыхание, медленно подошёл к нему. Он упёрся стволом пистолета в его голову. Охранник вздрогнул от прикосновения холодного ствола и открыл глаза.

— Если хочешь жить, отложи ружьё в сторону и не думай дёрнуться. Если что, убью на месте.

Охранник отложил ружьё в сторону и поднял руки.

— Где второй? — спросил он его.

— Вон там, в комнате, — шёпотом ответил охранник и указал ему рукой на дверь.

— Сиди тихо и тогда останешься живым, — так же тихо произнёс Лавров.

В ответ охранник мотнул головой. Павел оттолкнул ружьё ногой и, прижавшись к стенке, направился к комнате, на дверь которой указал охранник. Неожиданно сидевший в кресле охранник вскочил на ноги и устремился к лежавшему на полу ружью.

Павел выстрелил первым. Пуля, словно игла, пронзила его грудь и навсегда пришила его к стене. Из его открытого рта тонкой струйкой потекла кровь, отчего белая рубашка моментально окрасилась в алый цвет.

Павел медленно нагнулся и, подобрав гильзу, сунул её в карман своей кожаной куртки.

— Девять негритят пошли купаться в море. Один из них утоп, и вот вам результат, восемь негритят, — пропел он про себя, почему-то вспомнив эту старую песню, которую они пели в походах в школьные годы.

Подойдя к двери, он замер, а затем осторожно открыл её. Из смежной комнаты в щёлку пробивался яркий электрический свет, слышались голоса. Прислушавшись к голосам, он понял, что в комнате работает телевизор. Он осторожно приоткрыл дверь комнаты. В комнате, развалившись в кресле, сидел второй охранник и смотрел телевизор. Он не услышал, как Павел подошёл к нему сзади и ударом рукоятки пистолета вырубил его. Он сорвал с окна шнур от шторы и связал этим шнуром руки и ноги охраннику. В рот ему он засунул салфетку, которая лежала на полированном журнальном столике.

— Итак, теперь в доме только Сапог и Жан. Интересно, где они? Вместе или отдельно друг от друга?

Павел вышел из комнаты и осторожно направился к следующей комнате. Он остановился около двери и прислушался. За дверью слышен был разговор двух человек. Он толкнул ногой дверь комнаты и открыл её. Павел словно вихрь ворвался в комнату и остановился посреди неё, направив свой пистолет на Жана, который сидел за столом и с кем-то разговаривал по телефону. Увидев Лаврова, он вздрогнул от неожиданности. Телефонная трубка выпала из его рук и повисла на шнуре. Рука его невольно потянулась к пистолету Макарова, который лежал на столе напротив него.

— Не стоит этого делать, Жан. Ты же хорошо знаешь, что я не промахнусь с трёх метров.

Лицо Жана исказила кривая улыбка. Он усмехнулся и тихо произнёс:

— Ну, что могу сказать, молодец. Вот видишь, навыки, отработанные тобой на войне, тебе здорово пригодились и в мирные дни. Ну, раз пришёл, тогда убивай меня. Чего ты стоишь в нерешительности? Я всё понимаю, что ты не можешь стрелять в безоружного человека, ведь ты не хочешь стать простым банальным убийцей? Ты же борец за справедливость?

— Я пришёл к тебе, чтобы забрать у тебя твою жизнь, как ты забрал её у моей девушки. Ведь по твоему личному указанию Гришин застрелил её. Лучше бы вы не делали этого. Такие как ты не должны жить на этой земле.

— Кто ты такой, чтобы брать на себя функции Бога? Ладно, я бандит, но ты же человек чести. Ты же офицер и, насколько я помню, орденоносец. Сейчас же не война, есть суд. Пусть он решит, виновен я или нет?