Возмездие - [5]

— Эй, мужик? А ну встал быстро и мухой на верхнюю полку, — произнёс один из них. — Ты, наверное, тоже не хочешь, чтобы я сломал себе шею, падая с верхней полки?

Павел сел и посмотрел на них. От парней разило алкоголем и дешёвым табаком.

— Извините, ребята, но это моё место. Я хорошо вижу, что среди вас стариков и инвалидов нет, — ответил Лавров. — Если боишься упасть, то поменяйся местами со своим товарищем.

— Я что-то не понял? Это ты, козёл драный, кому сказал, ему или мне?

— Мужики, давайте не будем шуметь, ночь. Люди устали и отдыхают.

— А ты кто такой, чтобы здесь качать права? Вот ты скажи, кто ты, чтобы учить нас хорошим манерам? Ты что, учитель или воспитатель?

Взгляд его упал на куртку Лаврова, которая висела на плечиках.

— Да ты, похоже, сапог. Видишь, сколько значков навесил, наверняка продукты без очереди будет приобретать? Они сейчас все борзые, чуть что, тычут себя в грудь, я, мол, воевал в Афганистане и такой же фронтовик, как и те старики, что воевали за Родину.

Павел промолчал. Ему стало обидно за тех ребят, которые сложили свои головы в Афганистане. Он стал молча наблюдать, как эти двое, пальцы рук которых пестрели синими наколками, стали изгаляться в купе.

— Ты что, мужик, набычился? Я же сказал тебе, чтобы ты перебирался на верхнюю полку. Ты что меня не понял? Может, хочешь, чтобы мы тебя пинками загнали туда?

— Ребята, может не стоит скандалить? В купе три свободных места, занимайте любые, что вы пристали ко мне?

Парни уложили свои вещи под нижнее сиденье и сели напротив него. Один из них, что был пониже ростом, достал из сумки початую бутылку водки и поставил её на стол. Он снова нагнулся к сумке и достал из неё закуску, которую разложил на столе. Заметив пустой стакан из-под чая, стоявший на столе, он пододвинул его к себе. Налив полстакана водки, парень протянул его своему товарищу.

— Пей, Гера. Я думаю, что нам с тобой не стоит обращать внимание на этого козла. Если он не понимает по-русски, то ему стоит просто посшибать рога.

Гера опрокинул в себя водку и захрустел малосольным огурцом. Теперь уже Гера налил в стакан водку и протянул его своему другу. Друг долго гонял водку из стакана в рот, пока не проглотил её. Лицо его приобрело пунцовый цвет, а глаза стали такими большими и круглыми, что Лаврову показалось, что они готовы были вывалиться из его большой головы прямо в стакан.

— Ты что уставился? Не видишь, что тяжело человеку? Отвернись и не смотри на нас, а то я сам тебе глаза закрою.

Его большая рука, густо покрытая рыжими волосами, потянулась к лицу Павла. Что он хотел ему сделать, Павел не понял. Он схватил парня за кисть руки и ловким движением заломил ему пальцы. Гера охнул и стал медленно сползать с полки, скрепя зубами от сильной боли.

— Отпусти пальцы, козёл! — закричал он. — Сломаешь же!

Павел на какой-то миг ослабил хватку, и этого оказалось вполне достаточно, чтобы Гера вырвал из его рук свои пальцы. В следующую секунду громадный кулак просвистел мимо его головы и с грохотом ударился в стенку.

— А, а, а!!! — закричал Гера, угодив своим кулаком в металлический держатель полотенца, прикреплённый к стене.

Из повреждённой кисти были видны торчавшие осколки костей. Второй парень выхватил кнопочный нож. Он нажал на кнопку, и блестящее узкое лезвие выскочило из ручки ножа. Он стал размахивать им перед лицом Павла, норовя порезать его лицо. В этот момент Лавров оттолкнул от себя побелевшего от боли Геру на его товарища и выскочил из купе.

— Порежу, сука! — заорал второй и устремился за ним из купе.

Они встали друг перед другом, один защищаясь, а другой, стараясь нанести ему удар ножом. Парень несколько раз пытался пырнуть Павла, но тот ловко уклонялся. Разбуженные шумом драки из купе стали появляться заспанные лица пассажиров. Неожиданно для него, вагон резко дёрнулся, и Павел чисто интуитивно схватился за ручку двери. Он не сразу почувствовал в боку боль. Его белая майка густо окрасилась в алый цвет. Парень снова сделал шаг вперёд навстречу Павлу, размахнулся, чтобы нанести ему очередной удар ножом. Но в этот раз Лавров отреагировал своевременно. Он увернулся от этого колющего удара и локтем нанёс удар противнику в лицо. Удар был такой силы, что сломал нападавшему нос. Парень выронил нож и схватился за окровавленное лицо, а затем медленно сполз вдоль стенки на пол.

Павел попятился назад и упёрся спиной в закрытую дверь тамбура. Резкая боль в боку заставила его согнуться. Он задрал майку и посмотрел на рану. Несмотря на большое обилие крови, рана оказалась не настолько опасной, как ему показалось ранее. Нож прошёл вскользь, распоров лишь мышцы живота.

— Помогите! Разве вы не видите, что человек истекает кровью! — закричала одна из испуганных пассажирок.

«Наверное, я умираю», — подумал про себя Павел, увидев приближавшуюся к нему Надежду.

Пассажиры расступились в сторону, давая ей пройти к Павлу. Он сидел на полу вагона и рукой зажимал хлеставшую из раны кровь. Она наклонилась над ним и, достав из кармана халата широкий бинт, стала перевязывать рану.

— У кого-нибудь есть спирт или водка? — спросила она у стоявших в коридоре пассажиров.