Возмездие - [203]

6) В организации банд для нападений на советские учреждения, кооперативы, поезда и т. д. в 1921 и 1922 гг., т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 76 ч. I Уголовного кодекса.

На основании изложенного Верховный Суд приговорил: Савинкова Бориса Викторовича, 45 лет, по ст. 58 ч. I Уголовного кодекса, к высшей мере наказания, по ст. 59 и рук. ст. 58 ч. I — к тому же наказанию, по ст. 64 и рук. 58 ст. ч. I — к тому же наказанию, по ст. 68 ч. I — к тому же наказанию, по ст. 76 ч. I — к тому же наказанию и по ст. 70 — к лишению свободы на 5 лет, а по совокупности — расстрелять с конфискацией всего имущества.

Принимая, однако, во внимание, что Савинков признал на суде всю свою политическую деятельность с момента Октябрьского переворота ошибкой и заблуждением, приведшим его к ряду преступных и изменнических действий против трудовых масс СССР, принимая далее во внимание проявленное Савинковым полное отречение и от целей и от методов контрреволюционного и антисоветского движения, его разоблачения интервенционистов и вдохновителей террористических актов против деятелей Советской власти и признание им полного краха всех попыток свержения Советской власти, принимая далее во внимание заявление Савинкова о его готовности загладить свои преступления перед трудящимися массами искренней и честной работой на службе трудовым массам СССР, Верховный Суд постановил ходатайствовать перед Президиумом Центрального Исполнительного Комитета СССР о смягчении настоящего приговора.

Председатель В. Ульрих.

Члены Камерон, Кушнирюк.

Москва, 1924 года,

29 августа, 1 час 14 мин.

Не знаю, есть ли в судебной истории хоть один подобный приговор. Суд признал, что обвиняемый за все свои преступления заслужил пять смертных казней и еще пять лет тюремного заключения. И этот же суд просит верховный орган власти даровать осужденному жизнь.

И эта просьба суда удовлетворяется.

Постановление Президиума Центрального исполнительного комитета Союза ССР

Президиум Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР, рассмотрев ходатайство Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР от 29 августа, утром, о смягчении меры наказания в отношении к осужденному к высшей мере наказания гражданину Б. В. Савинкову и признавая, что после полного отказа Савинкова, констатированного судом, от какой бы то ни было борьбы с Советской властью и после его заявления о готовности честно служить трудовому народу под руководством установленной Октябрьской революцией власти — применение высшей меры наказания не вызывается интересами охранения революционного правопорядка, и полагая, что мотивы мести не могут руководить правосознанием пролетарских масс, — постановляет:

Удовлетворить ходатайство Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР и заменить осужденному Б. В. Савинкову высшую меру наказания лишением свободы сроком на десять (10) лет.

Председатель Центрального Исполнительного

Комитета Союза ССР М. Калинин.

Секретарь Центрального Исполнительного

Комитета Союза ССР А. Енукидзе.

Москва, Кремль,

29 августа 1924 г.

Беседуя со многими людьми, которые в то время имели отношение к этим событиям, я просил их прокомментировать приговор и постановление ЦИК о помиловании Савинкова, но не с высоты сегодняшнего дня, а как бы вернувшись в те дни. Пришлось выслушать самые различные суждения. Одни говорили, что было политически правильно тогда продемонстрировать наш гуманизм в расчете на то, что это подтолкнет к капитуляции других деятелей контрреволюции. Другие высказывали свое непрошедшее до сих пор недоумение.

Заслуживает внимания мнение видного работника прокуратуры того времени Рубена Павловича Катаняна:

«Свое суждение о приговоре в то время я определял тремя аспектами. Первый — чисто психологический и самый неточный. Я бывал на суде. Савинков выглядел чрезвычайно жалко, его лепет про любовь и верность народу вызывал в зале громкий смех, на который он никак не реагировал… В общем это был человек морально раздавленный, уничтоженный, и его смерть физическая уже не виделась как нечто обязательное, без чего душа твоя не будет спокойна.

Второй аспект — юридический. Я думал, что такой приговор вполне правомерен. В нем выражена гуманность советского суда — ведь и на суд действовали обстоятельства первого аспекта. Лично я под этим приговором подписался бы не задумываясь.

Наконец, третий аспект — политический. Конечно, этот необычный приговор заставил задуматься многих находившихся за границей крупных и мелких деятелей контрреволюции, внес смятение в их ряды — теперь мы знаем это точно. Такой приговор, кроме того, перед всем миром продемонстрировал нашу уверенную силу. И в заключение еще одно соображение. Сейчас я уже не могу вспомнить, кто мне тогда об этом говорил, но суть помню неоспоримо. Речь шла о том, что Савинков собирался написать книгу о своем жизненном и политическом пути. Такая книга явилась бы поучительной сенсацией для всего мира, и ради одного этого стоило сохранить Савинкову жизнь».

Интересен отклик Черчилля на дело Савинкова. Он написал об этом два письма Сиднею Рейли. Вот они.[51]

«Многоуважаемый господин Рейли!