Возлюбленная виконта - [8]

— Боже мой, разве Нанетта — не маленькая пчелка?

— Не ругай ее. Это моя вина. Если она что и сделала, так только по моей просьбе. — При мысли о том, чтобы появиться на публике в облике женщины для удовольствия, ее сердце забилось сильнее. — Ты была немного меньше меня, но наверняка в коллекции найдется платье, в которое я смогла бы втиснуться.

— Быть куртизанкой — это гораздо больше, чем втиснуться в откровенное платье. — Изабелла постучала пальцами по ручке кресла.

— Знаю. — Дейзи все больше и больше загоралась идеей. — Я очаровала бы всех мужчин в зале, но чтобы каждый при этом думал, что интересуюсь им одним. Была бы веселой и остроумной. Доступной и недостижимой. — Она хитро подмигнула. — Была бы тобой, Изабелла.

Изабелла нахмурилась, но Дейзи видела, что упоминание славы ее былых дней польстило ей.

— Ну, пожалуйста, — взмолилась Дейзи. Изабелла сдалась, театрально подняв руки.

— Очень хорошо. Раз уж мы пошли на это, то должны все обставить наилучшим образом. — Она позвонила в маленький колокольчик на подносе, и в дверях появилась Нанетта. — Мисс Дейзи идет сегодня на бал, Нанетта. Она наденет красное гипюровое платье и мой лучший парик.

— Oui, madame.[1]

— Она будет в образе мадемуазель Бланш Латур, женщины для удовольствий, так что сделай для нее полный туалет куртизанки, — велела Изабелла.

Нанетта округлила глаза, но лишь кивнула, присев в легком реверансе.

— Я приготовлю для нее ванну tout de suite.[2] Прошу сюда, s'il vous plait, mam'selle.[3]

Дейзи встала, чтобы последовать за горничной Изабеллы, но бабушка остановила ее, взяв за локоть.

— Может, для тебя это всего лишь игра, Дейзи, но игра опасная. Ты хотела, чтобы мужчины увидели тебя. В этом костюме, обещаю, они непременно тебя увидят, — сказала Изабелла. — Сегодня ты почувствуешь свою власть. Когда женщина знает, что мужчины ее желают, и может одним взглядом доставить радость или печаль, это опьяняет. Но здесь работает еще и вторая сила.

Дейзи вопросительно вскинула брови.

— Желание может завладеть женщиной с такой же легкостью, как и мужчиной. Маска скрывает лицо на короткое время, — заметила Изабелла. — Утром ты, как обычно, умоешь лицо, и я увижу тебя, как всегда, с яркими веселыми глазами. Ты должна мне торжественно обещать: что бы ни случилось сегодня ночью, ты встретишь рассвет непорочной.

— Я полностью себя контролирую, — пробормотала Дейзи неохотно.

— Рада это слышать. Постарайся так же контролировать мужчин, которые будут добиваться твоего внимания.

— Делай это и не делай то. — Дейзи мягко освободилась от Изабеллы. — Честно говоря, ты говоришь как тетя Жаклин.

— Значит, моя дочь — мудрая женщина, — заметила Изабелла. — Я первая скажу, что в постели любовника полно удовольствий, но хватает и опасностей. Я пожалела бы тебя, дитя. Когда настанет твой черед лечь к мужчине в постель, я бы хотела, чтобы к этому стремилось не только твое тело, но и твои сердце и разум.

Дейзи наклонилась и поцеловала пожилую женщину в щеку.

— Так и будет. Спасибо, бабуля.

— Сколько раз говорила тебе, чтобы звала меня Изабелла? — сказала она с деланной строгостью. — Как сохранить иллюзию вечной молодости, когда общество то и дело напоминает мне, что я достаточно стара, чтобы иметь внучку? А теперь ступай.

Изабелла с любовью проводила взглядом свою внучатую племянницу, пока та не свернула за угол и не скрылась за Нанеттой. Потом взглянула на часы на каминной полке. Если она поторопится, то успеет сделать еще одно приглашение на сегодняшний маскарад. Его отнесет лакей.

Не исключено, конечно, что джентльмен занят, но попытка не пытка. Дейзи жаждет приключений. А это лучший способ для Изабеллы позаботиться о том, чтобы девушка получила желаемое.

Леди Уэксфорд устроилась за конторкой, чтобы сочинить текст приглашения. Маскарад в честь дня рождения лорда Уэксфорда многое потеряет, если его не почтит своим присутствием Люциан Боумонт, виконт Ратленд.

Глава 4

Красота требует определенной дани, жертвы, если нужно добиться, чтобы она явила свой лик.

Дневник Бланш Латур

— Ты уверена, что это необходимо?

Дейзи с сомнением смотрела на себя в зеркало. Корсет, вшитый в платье, с такой силой впился ей в ребра, что она едва могла дышать.

Это было еще не самое худшее. Она и до этого носила корсеты. Но покрой этого платья выставлял напоказ ее обнаженную грудь, стиснутую, как попка малыша. Благодаря ванне и решительной мочалке Дейзи удалось отскрести чернильное пятно, но теперь ее кожа горела, и соски торчали над линией декольте.

— Bien sur,[4] — заверила ее Нанетта. — О ля-ля! Я забыла румяна.

Макнув палец в баночку с краской, горничная раскрасила соски Дейзи в яркий цвет. Дейзи успокаивала себя тем, что теперь они стали по крайней мере одного цвета с платьем. Затем Нанетта щедро опрыскала ее жасминными духами.

— Ну вот, — сказала Нанетта. — Теперь гораздо лучше?

— Если ты так считаешь.

От резкого запаха Дейзи закашлялась. Она никогда ничем не пользовалась, разве что розовой водой.

Дейзи надела маску с перьями, закрывшую верхнюю половину лица. Наклонные прорези для глаз с приподнятыми наружными уголками придавали ей, несмотря на перья, сходство с кошкой. На ней был также высокий напудренный парик и черная, в форме сердечка, мушка у уголка рта. Маска и глубокое декольте делали отражение в зеркале незнакомым.