Возлюбленная виконта - [18]

Но ясные небеса не могли улучшить пасмурного настроения Люциана. Так что Дейзи придется самой об этом позаботиться.

— Клавенхук, — сказала она. — Так звали меня в детской игре. Леди Ровена Клавенхук…

— Смертоносной Пики, — закончил он за нее и с мрачным выражением лица потер подбородок.

— Нет-нет. Замка Опасности, — фыркнула Дейзи. — Неужели вы никогда не успокоитесь? По правде говоря, шрам добавляет вам мужественности. — Тепло его руки под ее ладонью распространялось вверх по запястью, заставляя бурлить кровь и доставляя удовольствие. — Шрам украшает вас. Создает образ опасного мужчины.

— Или нерасторопного, — возразил Люциан, невольно улыбнувшись. — Просто я недостаточно быстро увернулся от вас.

— Но в данном случае вы не похожи на человека нерасторопного, — заметила она, когда они приблизились к месту римских раскопок.

Не только место раскопок вызывало восхищение, но и сооруженный Люцианом длинный низкий сарай для складирования находок. Скамьи высотой по пояс, стоявшие вдоль обеих стен, прогибались под тяжестью обляпанных землей предметов.

Люциан протянул ей небольшую щеточку и кусок ткани.

— Ваше царство, леди Ровена. Прошу прощения за беспорядок. Боюсь, я ничего тут не систематизировал. Но мне так хотелось поскорее раскопать следующую табличку, что остальные находки меня просто не интересовали.

— Мне придется сначала составить каталог.

Она вкинула взглядом беспорядок с легким чувством волнения.

— Там где-то есть переносная конторка. Пожалуйста, делайте все, что сочтете нужным, чтобы навести здесь порядок. — Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг остановился. — Должен предупредить вас, что некоторые из предметов искусства могут показаться вам… предосудительными.

В памяти Дейзи промелькнули пикантная маленькая лампа в виде фаллоса и чрезвычайно фривольного содержания мозаичное полотно. Она почувствовала, что краснеет.

— Не стоит волноваться, милорд, — сказала она. — Меня нелегко шокировать.

— Нет, конечно же, — согласился он, вскинув брови. — Насколько я помню, вы испытываете здоровое любопытство к подобным вещам. В таком случае, может, этот предмет первым и очистите?

Он взял со скамьи маленькую статуэтку и протянул ей. Это была фигурка козлоногого божка, исполняющего джигу, с непропорционально огромным, несмотря на отбитый кончик, пенисом.

— Я собирался отнести его сегодня мадемуазель Латур, — сообщил Люциан. — Он ей понравится, как вы думаете?

У Дейзи екнуло сердце. Она очистит этот фривольный образец античного искусства, чтобы он мог преподнести его… ей в обмен на уроки поцелуев.

— Бланш будет очарована, — сказала она.

— Вот и хорошо.

Его улыбка была столь ослепительно белозубой на загорелом лице, что Дейзи, глядя на него, захотелось зажмуриться. Когда он отвернулся к яме, она с облегчением вздохнула.

— Да, мисс Клавенхук, чтобы вы знали, — обронил он через плечо, используя ее вымышленное имя для парня, копавшегося в земле, — этот размер тоже не в натуральную величину.

Всю вторую половину утра Дейзи занималась сортировкой, сопоставлением и упорядочением находок — словом, сводила концы с концами. Она сгруппировала глиняные осколки по цвету в надежде, что позже сумеет собрать из кусочков горшок, вазу или амфору, коими они когда-то и являлись.

Переносную конторку Дейзи нашла под деталью мозаичного панно с изображением нифм и сатиров. Большая часть мозаики была безвозвратно утрачена, но на сохранившихся фрагментах она смогла разобрать несколько частей тела: там обнаженную грудь, здесь фрагменты гениталий обоего пола, порознь и вместе. Обнаружив непонятную сцену лишь с одними мужскими фигурами, она решила воздержаться от дальнейшего исследования мозаичного полотна.

При разглядывании подобных изображений Дейзи испытывала странный трепет.

Она украдкой взглянула на работавшего Люциана. День стоял не по сезону теплый, так что Люциан и его помощник сняли рубашки. Мышцы на его груди и широкой спине то бугрились, то распрямлялись. Темная от загара кожа блестела от пота. Голая грудь Люциана вызывала у Дейзи трепет в животе и между ног. Нехотя она перевела взгляд с него на конторку.

Каждый найденный предмет Дейзи записывала на лист бумаги, обнаружив, что преобразование образов, заставляющих быстрее биться сердце, в простые слова помогает снизить эффект их воздействия.

Экспонат: вакханальная сцена с тремя фигурами, одной женской и двумя мужскими, на черной глазури керамики.

Экспонат: фриз с изображением женщины с лебедем. Известняк.

Читать о Леде, флиртующей с Зевсом в образе лебедя, было романтично. Но видеть сцену, изображенную столь натуралистично, — совсем другое дело.

Экспонат:…

Перо Дейзи, замерев над бумагой, уронило кляксу. Следующий осколок глиняной посуды не походил на остальные, хотя тонкостью деталировки рисунка не отличался от других. Обнаженный молодой человек лежал, приподнявшись на локте, а зависшая над ним молодая женщина вставляла себе между ног его эрегированный пенис. Они смотрели друг на друга.

Одна рука мужчины касалась лица женщины. И столько в его жесте было нежности, пережившей века, что у Дейзи перехватило дыхание.

Нет, просто римляне были реальными людьми, подумала она. И занимались любовью как реальные люди.