Возлюбленная Пилата - [85]

— Отчет о политических буднях в Александрии?

— От него я тебя избавлю. Нет, дела обстоят иначе. Поскольку все мы стареем…

— Неужели и ты тоже? — Пилат посмотрел на нее с легкой улыбкой. — Но увядание еще не началось. Говори дальше, о прекраснейший цветок садов Канопоса.

— Благодарю тебя за добрые слова. Ты льешь мед в мои уши, но… По воле богов ко всем нам приходит старость и увядание, и я решила немного обеспечить свое будущее. Мне удалось по невысокой цене купить участок хорошей пахотной земли у одного из моих старых друзей, который собрался покинуть Египет, чтобы умереть в Риме.

— Если такая возможность появляется, то упускать ее нельзя. Где находится этот участок?

— Ты не знаешь эту местность, но, наверное, слышал о ней. На восточном берегу Нила, наносные земли. Южнее Коптоса, севернее Фив.

Пилат тихо свистнул.

— Далеко от Александрии, не так ли?

— Пятьсот миль по реке. Достаточно далеко, чтобы при случае основательно забыть Александрию и все, что с ней связано, — грустно произнесла Клеопатра. — Но не так далеко, чтобы нельзя было время от времени навещать друзей, которых ценишь, или приглашать их в гости. Земля сдана в аренду нескольким небогатым земледельцам. Доходы небольшие, но все-таки достаточные для того, чтобы не впустить в дом голод, когда он начнет стучаться в дверь.

Не глядя на Афера, она почувствовала, что тот улыбнулся.

— Мило, — сказал Пилат. — А где находится эта дверь?

— Я как раз собираюсь о ней рассказать. Когда я обзавелась землей, то обратилась к нескольким людям, которые хорошо знают эту местность, и стала искать дом. Мне хотелось, чтобы дом был в городе. Лучше в Коптосе, чем в Фивах. Я писала письма и получала ответы, предложения. Потом я отправилась вверх по реке…

— Одна?

— Неужели ты думаешь, что я такая легкомысленная? Нет, с Арсиноей и Таис, а также с двумя сильными рабами, в надежности которых я не сомневалась. Кроме того, я взяла с собой золотые монеты, чтобы купить приличный дом.

Афер задумчиво кивнул, будто хотел сказать, что подозревает, чем все закончилось.

— Догадываюсь, что было дальше. — Пилат нахмурился. — Продолжай.

— По пути я на несколько дней остановилась в Мемфисе и услышала о молодой образованной женщине, которая обеднела, пережив длинную цепь несчастий и смертей. Она искала работу. Это была Глаука. У Арсинои и Таис… были свои планы, и они, как и я, не хотели надолго покидать Александрию, поэтому я решила нанять экономку. Мне пришлось взять Глауку с собой, чтобы посмотреть, на что она годится. Я думаю, она могла бы стать хорошей экономкой, и с ней приятно общаться, но… Ну ладно. Мы прибыли в Коптос и посмотрели несколько домов. Один мне сразу понравился. Он находится на окраине города, в большом зеленом саду с источником. Я могла купить его вместе со всей обстановкой.

— Попробую угадать, — сказал Пилат. — Ты решила его купить и сразу вселилась, еще до того как заплатила. А хозяин понял, что деньги с тобой. Так?

— Приблизительно так. — Она провела рукой по глазам и как бы случайно посмотрела на Афера. Внимательный взгляд центуриона свидетельствовал о том, что теперь его привлекали не только ее слова. — Я сказала, что покупаю дом, и спросила, как нам это оформить. С кем нужно поговорить, у кого зарегистрировать домовладение, как скоро я должна заплатить налог с покупки и все прочее. Продавец ответил, что знает соответствующих людей в администрации и что проще всего было бы, если бы он вечером пришел ко мне в дом с одним надежным служащим. Потом он спросил, приводить ли ему с собой людей для переноски мелких серебряных монет или я выпишу ему платежное поручение в один из находящихся в Фивах банков. Я пояснила, что буду платить золотом.

— Клеопатра, — сказал Пилат, и в его интонации было больше досады и порицания, чем сочувствия, — как можно быть такой опрометчивой?

— С тех пор я часто себя укоряю за это. Но слезами горю не поможешь. Продавец пришел вечером с другим мужчиной, якобы писарем из окружной администрации…

— Не городской? — уточнил Пилат.

— Дом находится за городской чертой.

— Хорошо. И что было дальше?

— С ними пришли еще двое или трое мужчин, которые ждали на улице. У одного из моих рабов возникли подозрения, и он попытался с ними заговорить. В ответ они набросились на него с ножами. Мы в доме как раз собирались подписать договор. Папирус, три экземпляра, и золото лежали на столе. Раб вбежал в дом, обливаясь кровью, и что-то крикнул. Я не смогла разобрать. Прибежал второй раб. Продавец и «писарь» вскочили, выхватили кинжалы и хотели на нас напасть. Ты же знаешь, я не бываю безоружна…

Пилат улыбнулся.

— Дикая кошка, — сказал он тихо.

Она поняла, что он вспомнил о некоторых событиях в Александрии, и тоже улыбнулась. Но лишь мимолетно. Стараясь быть серьезной, она продолжила:

— Прибежали мужчины, которые были снаружи. Завязалась рукопашная схватка с ножами, криками и перевернутыми столами. Я ранила одного из нападавших. Мой второй раб ранил «писаря», прежде чем его самого достали мечом. Каким-то образом нам с Арсиноей удалось выскочить в соседнюю комнату и пододвинуть к двери сундук. Потом мы перебрались в следующее помещение, где к нам присоединились Таис и Глаука. Мы хотели убежать из дома в город и помчались к лошадям. Я успела захватить с собой сумку, в которой осталось несколько монет и документ на землю. Когда мы ринулись к загону, вдруг появились преследователи на лошадях и с факелами в руках. Они перекрыли улицу, и нам остался только один путь — бежать в пустыню. Вернее, через пустыню, Пилат. С большим трудом мы оказались у дороги, ведущей из Коптоса в Беренику. И все время они гнались за нами.