Возлюбленная - [40]
– Вы тоже должны зайти к нам. – Чарли провела пальцем вдоль верхушки изгороди. – Кажется, я приношу вам неприятности?
Виола Леттерс странно посмотрела на нее, словно собираясь сказать что-то, но промолчала. Вдруг Чарли почувствовала, что она уже когда-то стояла у этой вот изгороди и разговаривала с этой женщиной примерно о том же. Это ощущение усилилось, когда она взглянула на темную каменную стену, на ее зубцы на фоне сине-стального неба, на маленькие, разделенные перегородками оконца, смахивающие на бойницы средневековой башни.
– Мне пора идти. Я позвоню вам насчет среды.
– Спасибо, дорогая, – сказала Виола Леттерс, пробудив в Чарли новое чувство узнавания. – И поблагодарите Тома за цветы, хорошо?
Чарли пообещала.
Телефон замолчал, едва Чарли нашла ключ, Бен же тем временем взволнованно лаял внутри. Когда Чарли распахнула дверь, подхватила хозяйственные сумки с купленными по дороге домой продуктами и, спотыкаясь, вошла в темную прихожую, она услышала щелчок автоответчика. Половина досок пола была приподнята, и вокруг лежали куски неподсоединенных труб.
Чей-то голос из кухни разносился по дому. Она побежала по коридору.
– …великолепное развлечение, прекрасная еда. И отличные шуточки на вечеринках! Скоро расскажу тебе, пока!
Это был Ричард Ховарт. Послышался глухой щелчок. Чарли вывалила свои покупки на кухонный стол и бросилась к автоответчику, но Ховарт уже повесил трубку. Напряженно мигал огонек: шесть сообщений. Бен цеплялся лапами за ее талию.
– Привет, малыш, привет, маленький! Да-да-да, я тоже рада тебя видеть! – Она опустилась на колени и крепко обняла пса, энергично лизавшего ей лицо. – Хреновенький был у тебя денек? Ведь так? Да-да, я знаю: мало удовольствия сидеть тут взаперти. А Берни что ж, не выпускал? Сводить тебя погулять? Ну, давай сходим, пошли?
Бен пулей вылетел из парадной двери и понесся к утке, которая ковыляла вперевалочку около мельничного лотка. В панике утка взмыла вверх.
– Бен! Плохой мальчик! – бранила она пса.
Бен завилял хвостом. Длинные тени лежали поперек газона и подъездной дорожки. Через час будет темно. Чарли посмотрела на лесок, на тот холм с камнем в форме сердца наверху и с медальоном, захороненным в песчаной почве. Вспышка узнавания полыхнула глубоко внутри нее и погасла. Рев воды казался поспокойнее. Он был похож на оркестр, настраивающий инструмент перед вечерним представлением. Звучали щебет, трели и отдаленное карканье птиц. На землю рядом с ней спикировал дрозд и принялся щипать траву.
Приостановившись на деревянном мостике, чтобы посмотреть вниз, на чистую воду, коричневатую в угасающем свете, она вскарабкалась наверх по короткому мшистому берегу, на уровень пятачка, где когда-то стояли конюшни. Чарли пошарила ногами вокруг, в траве, ища какие-нибудь признаки камней, фундамента, но ничего не нашла. Она потянула носом, Словно рассчитывая учуять запах горелого, который давно исчез, и она прошлась по пятачку, но не увидела даже намека на то, что здесь когда-то было что-либо, кроме травы и просто земли.
На противоположном берегу, на другой стороне водного потока, дом купался в зареве заходящего солнца. Штабель кирпичей и строительных материалов лежал у ступенек, накрытый пластиковым защитным полотном, а поблизости, на траве, валялись две длинные лестницы. Повыше, по кромке леска, шел ряд старых сараев, навес для осла, сортир и дровяной сарай без боковых стенок. Рядом с ними, в направлении конского выгула, расположился загончик для кур и садик при кухне.
На земле лежала скотина, и одна овца одиноко заблеяла, когда Чарли прошла обратно по мостику и дальше, по гравию, мимо амбара. Виола Леттерс выглядела такой печальной, что Чарли хотелось сделать для нее что-то еще.
Из-за волдырей, оставшихся от высоких сапожек и кипящего чая, она слегка прихрамывала. На конском выгуле, позади изгороди, стояла пара гнедых кобылок, их силуэты вырисовывались на фоне красного шара солнца. И Чарли захотелось сфотографировать их. Вот только фотоаппарат был где-то на дне нераспакованного ящика. Впрочем, время еще есть. Здесь будет сколько угодно времени для фотографирования.
Внутри загончика, который устроил Гидеон, кудахтали и бранились куры. Молли, белая курочка, бегала в испуге по кругу, кудахча на Бена. Дейзи, белая с черными крапинками, вышла из курятника, покачиваясь из стороны в сторону, словно толстая дама с покупками, и принялась клевать зернышки. А самая красивая, Клементина, коричневая с золотым воротником, просунула клюв через ячейку сетки, будто желая тоже сказать свое слово. Не зная, что же ему с ними делать, Бен только таращился на них.
Чарли наполнила маленькую тележку катышками корма, набрала в специальную жестяную коробку воды из водопроводной трубы и вылила в лоханку для питья. У задней части курятника присела на корточки и, открыв дверцу ящиков с несушками, просунула туда руку. Красная бентамка, окрещенная Боадицеей, издала возмущенный пронзительный крик и, взмахивая крыльями, ретировалась. На месте, где она сидела, остались два коричневатых яйца, все еще теплые. В других коробках лежали только гипсовые яйца-модели.
Когда Олли и Каро Хэркурт увидели дом своей мечты – огромный красивый особняк в георгианском стиле, – они не смогли устоять перед его очарованием. И, хотя дом был старым и очень запущенным, супруги купили его, потратив все свои средства. Однако в первый же день приезда Олли, Каро и их двенадцатилетней дочери Джейд стало ясно, что в особняке обитает кто-то еще. С ними стали происходить странные пугающие истории, казалось, кто-то настроен против семьи. Вскоре Олли и Каро узнают ужасное прошлое дома на Холодном холме и понимают, что им всем грозит страшная опасность…
Джейми Болл возвращался домой, когда ему с подземной автостоянки позвонила невеста Логан. Сквозь помехи он уловил испуг в ее голосе, затем она вскрикнула, и связь прервалась. Крайне обеспокоенный, Джейми звонит в полицию. Полицейские прибывают на стоянку в считаные минуты, но Логан бесследно исчезла. В тот же день дорожные рабочие в другой части города раскопали останки молодой женщины, погибшей тридцать лет назад. Поначалу Рою Грейсу и его команде два этих события кажутся не связанными между собой. Но в Брайтоне пропадает еще одна молодая женщина и обнаруживается еще один труп из прошлого.
Прощаясь с холостяцкой жизнью, Майкл Харрисон устроил мальчишник, закончившийся трагично: сам он, главный виновник праздника, бесследно исчез, а четверо его лучших друзей погибли. Расследовать преступление берется детектив Рой Грейс, который подобные исчезновения принимает как личный вызов – когда-то при невыясненных обстоятельствах пропала его жена, и с тех пор у него на сердце незаживающая рана.
После почти двадцатилетнего брака, который Виктор и Джоан заключили по любви, от былого чувства ничего не осталось. Все их эмоции свелись к злобе, отвращению и смертельной скуке. На стороне у Виктора есть шикарная проститутка Камилла, а у Джоан — дюжий таксист Дон. В конце концов супруги решают разрубить семейный узел — правда, весьма радикальным способом. Каждый замыслил убийство…
В центре Брайтона произошло дорожно-транспортное происшествие. Под колесами рефрижератора погиб юноша велосипедист. В ДТП участвовали еще две машины, за рулем которых находились молодая женщина Карли Чейз и парень-лихач, тут же покинувший место аварии. Казалось бы, обычная трагедия большого города — не более того. Однако вскоре один за другим полиция обнаруживает трупы водителя рефрижератора и парня-лихача, убитых с предельной жестокостью. Дело передается в отдел тяжких преступлений, которым руководит суперинтендент Рой Грейс.
Принимая дело о смерти Лорны Беллинг, суперинтендант Рой Грейс поначалу был уверен: дело простое и вот-вот будет закрыто. В самом деле, что ж тут неясного? Женщина уже давно стремилась вырваться из семейного ада, из лап нелюбимого и жестокого мужа; завела любовника и стала встречаться с ним на съемной квартире. А тиран-муж прознал об этом – и жестоко отомстил: бросил к ней в ванну включенный фен… Тем более что улики, найденные на месте убийства, ясно указывают на его причастность к убийству. Но чутье, отточенное огромным опытом, подсказывает Грейсу: что-то здесь не так, слишком уж все очевидно – и даже как-то нарочито…