Возлюбленная - [16]
Чарли показала в сторону гостиной:
– Куда-нибудь туда.
– Не буду вам мешать, – сказал Хью Боксер. – Если я когда бы то ни было смогу быть вам полезным, просто покричите.
– Весьма любезно с вашей стороны… А что за парень подстригает кусты вдоль дорожки?
– Гидеон. Мы тут все его нанимаем. Думаю, он подойдет познакомиться с вами.
– Да, нам говорили.
– А поесть тут лучше всего в трактире «Георгий и Дракон». Повернете с дорожки направо, и еще примерно миля по прямой.
– Спасибо. Вы должны зайти и выпить с нами, когда мы немного разберемся.
– А вам тут много придется делать? – Хью Боксер заглянул во внутреннюю часть дома.
– Да, дел уйма.
– Отличный дом. Я всегда считал его весьма привлекательным.
Он поколебался, словно собираясь сказать что-то еще, а потом повернулся. Чарли спустилась следом за ним по ступенькам, и Бен подбежал к ним.
– Привет, паренек! – сказал Боксер, приостанавливаясь, чтобы потрепать собаку. – Не очень-то ты годишься в сторожевые псы, правда?
Он бодро помахал Чарли и зашагал прочь.
У амбара были двойные двери, причем обе половинки прогнили и удерживались на месте кирпичами. Чарли потянула створку на себя. Что-то маленькое пронеслось по амбару и исчезло в тени. Пахло соломой и машинным маслом. Перед ней стояла допотопная газонокосилка с сиденьем, купленная у душеприказчиков покойной. Накопитель травы был отцеплен и прислонен к стене рядом. Это была едва ли не единственная вещь из тех, что им хотелось купить, которую душеприказчики согласились продать за приемлемую цену.
Примерно посередине амбара высилась стена из снопов соломы. Узкий ход, в который Чарли ни разу не заглядывала, вел направо. Подойдя поближе, она увидела старый рабочий верстак под высоким окном. В комнате, похожей на заброшенную мастерскую, куда она протиснулась, было темно, свет просачивался лишь через единственное грязное окно.
Посередине амбара под куском брезента, густо покрытым пылью, вырисовывались очертания автомобиля. Ее сердце будто подпрыгнуло к горлу: во всем этом было нечто, вызывавшее тревогу. Какое-то спящее чудовище, лучше было бы его не трогать. На стропилах что-то заскреблось, и оттуда потекла струйка пыли. Крысы? Летучие мыши? Над Чарли высилась соломенная стена. Из мрака в поле зрения возникли новые очертания. Старый металлический стол. Садовая косилка со сломанной рукояткой.
– Да брось ты это, – прошептал какой-то голос в ее голове.
– Я не позволю, чтобы меня пугали привидениями в моем собственном амбаре, черт подери! – мысленно выкрикнула она.
Приподняв угол брезента, Чарли обнаружила под ним хромированный бампер с тусклыми впадинами и черное крыло с боковым фонарем. Чарли попыталась поднять брезент повыше, но он был слишком тяжел. Она прошла вбок, оттянула брезент на капот, обнажив вертикальный радиатор, зажатый между двумя массивными фарами. Поверху радиатора шла хромированная насадка, а спереди был прикреплен небольшой круглый значок с цветным глобусом и крошечной надписью «Триумф моторс».
Чарли отступила назад, таща грубую материю через весь кузов поверх брезентовой крыши. В конце концов скомканный брезент кучей соскользнул на пол. В ноздри Чарли ударил запах металла, заплесневевшего брезента и выдохшегося бензина.
Машина выглядела знакомой.
Это из-за «бержерака» на телеэкране. Она смотрела детективные сериалы и знала эту модель. Чарли обошла машину. Луковицевидный спортивный тип, с откидным верхом, подножками и как бы обрубленным носом. В задней части крыши виднелось узкое оконце и еще две стеклянные панели со стороны багажника, где располагались складные сиденья. Толстый слой пыли покрывал черную краску. Покрышки спущены. За густой паутиной в углу ветрового стекла различался кружок талона от налоговой инспекции. Наклонившись, Чарли с трудом разобрала поблекшую надпись: «НОЯБ. 53».
Она надавила на ручку дверцы со стороны пассажира и потянула на себя. Дверца распахнулась, щелкнув, словно надломилась печать времени, и запах старой кожи и истлевшего брезента вырвался изнутри, окутав Чарли.
Воцарилась мертвая тишина. Чарли казалось, что она вторгается в чужие владения. Протиснувшись в дверцу, она уселась на жесткое и прямое сиденье. Из деревянной приборной доски выступали на металлических стержнях выпуклые черные головки, посреди которых были вмонтированы две круглые белые шкалы, а ближе к Чарли – спидометр. Из большого рулевого колеса с перекладинами-спицами, почти касавшегося ее правой руки, высовывалась наподобие антенны крохотная колонка-рычаг для переключения передач. Чарли потянула на себя дверцу, закрывшуюся с глухим стуком. Она почувствовала себя придавленной крышей, находившейся в нескольких дюймах над головой, и ветровым стеклом прямо перед носом.
Отодвигаясь дальше на сиденье, она всем своим существом ощущала напряженную тишину. Сквозь пыль на ветровом стекле виднелись очертания капота и насадка на радиаторе. Коснувшись головки на приборной доске, она сжала ее пальцами и повернула. Тугая головка не сдвинулась. Чарли повернула ее посильнее, и щетка «дворника» на ветровом стекле приподнялась на дюйм, разорвав несколько прядей паутины. В испуге Чарли отпустила головку, и щетка упала. По ветровому стеклу вверх побежал паук. Ощутив от его движения какое-то раздражение, Чарли виновато положила руку на колени.
Когда Олли и Каро Хэркурт увидели дом своей мечты – огромный красивый особняк в георгианском стиле, – они не смогли устоять перед его очарованием. И, хотя дом был старым и очень запущенным, супруги купили его, потратив все свои средства. Однако в первый же день приезда Олли, Каро и их двенадцатилетней дочери Джейд стало ясно, что в особняке обитает кто-то еще. С ними стали происходить странные пугающие истории, казалось, кто-то настроен против семьи. Вскоре Олли и Каро узнают ужасное прошлое дома на Холодном холме и понимают, что им всем грозит страшная опасность…
Джейми Болл возвращался домой, когда ему с подземной автостоянки позвонила невеста Логан. Сквозь помехи он уловил испуг в ее голосе, затем она вскрикнула, и связь прервалась. Крайне обеспокоенный, Джейми звонит в полицию. Полицейские прибывают на стоянку в считаные минуты, но Логан бесследно исчезла. В тот же день дорожные рабочие в другой части города раскопали останки молодой женщины, погибшей тридцать лет назад. Поначалу Рою Грейсу и его команде два этих события кажутся не связанными между собой. Но в Брайтоне пропадает еще одна молодая женщина и обнаруживается еще один труп из прошлого.
Прощаясь с холостяцкой жизнью, Майкл Харрисон устроил мальчишник, закончившийся трагично: сам он, главный виновник праздника, бесследно исчез, а четверо его лучших друзей погибли. Расследовать преступление берется детектив Рой Грейс, который подобные исчезновения принимает как личный вызов – когда-то при невыясненных обстоятельствах пропала его жена, и с тех пор у него на сердце незаживающая рана.
После почти двадцатилетнего брака, который Виктор и Джоан заключили по любви, от былого чувства ничего не осталось. Все их эмоции свелись к злобе, отвращению и смертельной скуке. На стороне у Виктора есть шикарная проститутка Камилла, а у Джоан — дюжий таксист Дон. В конце концов супруги решают разрубить семейный узел — правда, весьма радикальным способом. Каждый замыслил убийство…
В центре Брайтона произошло дорожно-транспортное происшествие. Под колесами рефрижератора погиб юноша велосипедист. В ДТП участвовали еще две машины, за рулем которых находились молодая женщина Карли Чейз и парень-лихач, тут же покинувший место аварии. Казалось бы, обычная трагедия большого города — не более того. Однако вскоре один за другим полиция обнаруживает трупы водителя рефрижератора и парня-лихача, убитых с предельной жестокостью. Дело передается в отдел тяжких преступлений, которым руководит суперинтендент Рой Грейс.
Принимая дело о смерти Лорны Беллинг, суперинтендант Рой Грейс поначалу был уверен: дело простое и вот-вот будет закрыто. В самом деле, что ж тут неясного? Женщина уже давно стремилась вырваться из семейного ада, из лап нелюбимого и жестокого мужа; завела любовника и стала встречаться с ним на съемной квартире. А тиран-муж прознал об этом – и жестоко отомстил: бросил к ней в ванну включенный фен… Тем более что улики, найденные на месте убийства, ясно указывают на его причастность к убийству. Но чутье, отточенное огромным опытом, подсказывает Грейсу: что-то здесь не так, слишком уж все очевидно – и даже как-то нарочито…