Возлюби ближнего своего - [20]

Они сидели в баре, и Фред проводил со Штайнером генеральную репетицию. В первый раз он хотел выпустить его в соседнюю пивнушку против нескольких мелких шулеров. Штайнер видел в этом единственную возможность добыть деньги, исключая, конечно, воровство и кражу со взломом.

Они отрабатывали трюк с тузами около получаса. Наконец карманник остался доволен и поднялся. На нем был смокинг.

— Ну, я должен идти. В оперу. Сегодня большая премьера. Поет Леман. Рядом с настоящим искусством найдется дело и для нас. Люди отдаются ему и ничего не замечают, вы понимаете? — Он протянул Штайнеру руку. — Да, вот еще что, сколько у вас денег?

— Тридцать два шиллинга.

— Этого слишком мало. Ребятки должны увидеть сумму побольше, иначе они не клюнут. — Он полез в карман и вынул купюру достоинством в сто шиллингов.

— Вот. Этой бумажкой вы заплатите за кофе, тогда к вам кто-нибудь подсядет. А деньги вы возвратите мне через хозяина, он меня знает. И напоминаю: играть недолго и быть начеку, когда придут четыре дамы! Ни пуха ни пера!

Штайнер взял деньги.

— Если я проиграю, я никогда не смогу вам вернуть их.

Карманник пожал плечами.

— Значит я лишусь их. Не все дебюты проходят удачно. Но вы не проиграете. Я знаю этих людей. Простодушные деревенские новички. Нет класса. Вы нервничаете?

— Думаю, что нет.

— Тогда у вас есть шансы. Те не подозревают, что вы кое-что знаете. А пока они это заметят, вы их уже облапошите и они почти ничего не смогут сделать. Итак, сервус!

— Сервус!

Штайнер отправился к пивной. По дороге он размышлял. Странно, но никто другой не доверил бы ему и четверть той суммы, какую дал ему, не задумываясь, карманник Фред. И так все в этом мире. Слава богу!

В передней комнате пивной сидело несколько компаний, играющих в тарокк. Штайнер сел к окну и заказал водки. Он неторопливо вытащил бумажник, в который заранее вложил еще пачку бумаги, чтобы тот выглядел солиднее, и расплатился сотенной.

Минутой позже к нему подсел какой-то худощавый человек и пригласил сыграть партию в покер. Штайнер со скучающим видом отказался. Человек начал его уговаривать.

— У меня слишком мало времени, — объяснил Штайнер. — Самое большее — полчаса, для игры это слишком мало.

— Ну что вы, что вы! — Худощавый улыбнулся, показав свои изъеденные зубы. — За полчаса можно нажить целое состояние, приятель!

Штайнер посмотрел на двоих, сидящих за соседним столиком. Один из них — с одутловатым лицом и лысый, другой — черный, волосатый, со слишком большим носом. Оба равнодушно посмотрели на него.

— Ну, если на полчасика, — сказал Штайнер нарочито медленно, — тогда можно попытаться.

— Конечно, конечно, — сердечно ответил худощавый.

— Но я прекращаю игру, как только захочу.

— Ну, конечно, сосед, когда захотите.

— Даже если я и буду в выигрыше.

Губы толстяка, сидящего за соседним столом, немножко скривились. Он бросил взгляд на брюнета: кажется, поймали в сеть стоящую птичку.

— Ну, конечно, конечно! — радостно заблеял тот.

— Ну, тогда давайте.

Штайнер подсел к их столу. Толстяк перемешал карты и роздал. Штайнер выиграл несколько шиллингов. Когда пришла очередь сдавать ему, он ощупал края карт, перемешал их, снял колоду на той карте, где он нащупал какую-то неровность, заказал порцию сливовицы, бросил при этом взгляд на нижнюю карту и увидел, что немного срезаны были короли. Затем он снова размешал колоду и сдал.

Через четверть часа он уже выиграл приблизительно тридцать шиллингов.

— Чудесно! — блеял худощавый. — А не повысить ли нам немного ставки?

Штайнер кивнул. Он выиграл и следующую партию, которая разыгрывалась по повышенным ставкам. Затем начал сдавать толстяк. Его розовые плоские кисти рук были, собственно, слишком малы для передергивания. Тем не менее, как заметил Штайнер, он действовал очень ловко. Штайнер взял свои карты. К нему пришли три дамы.

— Сколько? — спросил толстяк, жуя сигару.

— Четыре, — ответил Штайнер, отметив, что толстяк растерялся — ведь Штайнер мог бы прикупить только две. Толстяк дал ему еще четыре карты. Штайнер увидел, что первой из них была четвертая недостающая дама. Больше прикупать было нельзя. Со словами: — Черт возьми! Пасую, — он бросил карты. Трое переглянулись и спасовали тоже.

Штайнер знал, что может что-либо сделать только тогда, когда будет сдавать сам. Поэтому его шансы расценивались: один к трем. Карманник был прав. Он должен действовать быстро — прежде чем другие успеют что-либо заметить.

Он проделал трюк с тузами, но только самый элементарный. Худощавый сыграл против него и проиграл. Штайнер посмотрел на часы.

— Я должен идти. Последний круг.

— Конечно, конечно, сосед! — заблеял худощавый. Другие промолчали.

В следующий раз у Штайнера сразу оказалось четыре дамы. Он прикупил одну карту. Девятка. Брюнет прикупил две карты. Штайнер увидел, что худощавый выкинул их ему из-под низа. Он знал, в чем дело, но, тем не менее, торговался до двадцати шиллингов, потом спасовал. Брюнет бросил на него взгляд и забрал банк.

— Какие у вас были карты? — поинтересовался худощавый и быстро открыл карты Штайнера. — Четыре дамы! И вы пасуете? О, боже! Да это же верный выигрыш! А что было у вас? — спросил он брюнета.