Возлюби ближнего своего - [19]

Перед холлом находилась цементная терраса. Она вела в окруженный стеной сад с несколькими кустами сирени.

Керн заглянул в стеклянную дверь. Он увидел девушку, сидевшую за одним из столов. Опершись головой на руку, она читала. Кроме нее, в зале никого не было. Более удобный случай трудно было себе представить.

Он открыл дверь и вошел. Услышав стук двери, девушка подняла голову. Керн смутился.

— Добрый вечер, — нерешительно сказал он.

Девушка посмотрела на него. Затем кивнула и продолжала читать.

Керн уселся в уголке комнаты. Через некоторое время он снова встал и взял несколько газет. Внезапно он показался себе довольно смешным; он с удовольствием очутился бы сейчас где-нибудь в другом месте. Но считал, что сразу просто подняться и уйти — невозможно.

Керн развернул газету и принялся читать. Через некоторое время он заметил, что девушка взяла свою сумочку. Она вынула оттуда серебряный портсигар, открыла его, снова захлопнула, не взяв сигареты, и положила обратно в сумочку.

Керн быстро отложил газету в сторону и поднялся.

— Вы забыли сигареты, — сказал он. — Разрешите вам помочь?

Он вытащил свою пачку. Он многое бы дал за то, чтобы иметь сейчас портсигар. Пачка была помята и разорвана по уголкам. Он протянул ее девушке.

— Впрочем, я не знаю, курите ли вы этот сорт, портье только что от них отказался. Они слишком плохи для него.

Девушка взглянула на пачку.

— Я курю такие же, — сказала она.

Керн рассмеялся.

— Самые дешевые. Сказать, что вы курите такие же — значит рассказать всю свою историю.

Девушка взглянула на него.

— Я думаю, что этот отель и без того ее рассказывает.

— Вы правы.

Керн зажег спичку и протянул девушке. Слабый красноватый свет озарил тонкое смуглое лицо с густыми темными бровями. Глаза были большими и ясными, а губы — пухлыми. Керн не сказал бы, что она красива и что она понравилась ему, но у него было такое чувство, будто их связывает уже нечто нежное и интимное, — его рука коснулась груди этой девушки, до того как он увидел саму девушку. И сейчас, видя ее перед собой, он невольно сунул руку в карман, хотя и знал, что это неприлично.

— Вы уже давно на чужбине? — спросил он.

— Два месяца.

— Немного.

— Это целая вечность.

Керн с удивлением поднял голову.

— Вы правы, — сказал он потом. — Два года — это немного, два месяца — это целая вечность. Впрочем месяц имеет свои преимущества: он становится все короче и короче, чем дольше это длится.

— Вы думаете, это долго продлится?

— Не знаю. Я перестал об этом думать.

— А я думаю все время.

— Первые месяцы я тоже думал.

Девушка промолчала. Задумчиво наклонив голову, она курила — медленно, глубоко затягиваясь. Керн смотрел на ее густые, немного волнистые черные волосы, обрамлявшие лицо. Он бы с радостью сказал ей что-нибудь особенное, остроумное, но ему ничего не приходило в голову. Он пытался вспомнить, как действовали в подобных ситуациях некоторые светские герои из прочитанных книг, но его память словно высохла, а герои, насколько он помнил, никогда не попадали в пражский отель для эмигрантов.

— Вам не темно читать? — наконец спросил он.

Девушка вздрогнула, мысли ее были совсем в другом месте. Затем она захлопнула книгу, лежащую перед ней.

— Нет, не темно. Но я не хочу больше читать. Бесполезно.

— Иногда это отвлекает, — сказал Керн. — Если мне попадается детектив, я его проглатываю, не отрываясь.

Девушка устало улыбнулась.

— Это не детектив, а учебник неорганической химии.

— Ах, вот оно что! Вы учились в университете?

— Да. В Вюрцбурге.

— А я — в Лейпциге. Вначале я тоже таскал с собой учебники. Боялся забыть… Но потом я их продал. Тяжело таскаться с ними; я купил на эти деньги туалетной воды и мыла, чтобы торговать. Теперь на это живу.

Девушка взглянула на него.

— Я бы не сказала, что ваши слова меня успокаивают.

— Я не хотел вас расстраивать, — быстро сказал Керн, — у меня все сложилось не так, как у вас. У меня вообще не было документов. У вас же, наверно, есть паспорт?

Девушка кивнула.

— Паспорт у меня есть. Но через шесть недель его срок истекает.

— Это ничего не значит. Вы, наверняка, сможете его продлить.

— Не думаю.

Девушка поднялась.

— Не хотите еще сигарету? — спросил Керн.

— Нет, спасибо. Я и так слишком много курю.

— Как-то мне сказали, что сигарета в нужную минуту лучше, чем все идеалы мира.

— Правильно. — Девушка улыбнулась и внезапно показалась Керну красивой. Он бы многое дал за то, чтобы продолжить беседу, но совершенно не знал, как поступить, чтобы она осталась.

— Если когда-нибудь я смогу быть вам полезен, — быстро сказал он, — то я всегда с радостью помогу вам. Я знаю Прагу. Я уже был здесь два раза. Меня зовут Людвиг Керн, я живу в комнате справа, рядом с вашей.

Девушка быстро взглянула на него. У Керна было такое чувство, будто он себя выдал. Но она непринужденно подала ему руку. Он почувствовал крепкое пожатие.

— Я с радостью обращусь к вам, — сказала она. — Большое спасибо.

Она взяла со стола книги и пошла вверх по лестнице.

Некоторое время Керн продолжал сидеть в холле. Внезапно он нашел те слова, которые должен был сказать…

— Еще раз, Штайнер, — сказал шулер. — Видит небо, за ваш дебют в той дыре я волнуюсь больше, чем за себя, когда играю в жокей-клубе.