Возлюби ближнего! - [135]

— А куда мы ее поставим? — поинтересовалась Леля.

— Это совсем не проблема, — успокоил Анатолий Филимонович. — Мой приятель, генерал береговой обороны, Киксов Данила Валентинович, разрешил мне в любое время пользоваться не только его гаражом, но и шофером, у которого он находится на службе в качестве хозяина.

Острота Анатолия Филимоновича, будучи поданной в обычной для него мягкой, улыбчатой манере, имела бешеный успех.

Когда смех умолк, Наврозов взглянул на часы и ахнул:

— Что же делать? В моем распоряжении осталось только сорок пять минут. А ведь еще надо успеть получить деньги. Гм… Определенно не успею. Пока я буду возиться со сберкассой, закроют склад. Но ничего, синьориты, запаситесь терпением, Лелина машина никуда от нас не убежит. Обидно вот только, что из-за машины придется мне специально возвращаться с дачи в разгар ремонта и оставить там все без своего присмотра!

— Ни в коем случае, — энергично возразила Лелина мама. — В таком деле дорог каждый час, машину вы должны забрать сегодня же!

— Я бы это сделал с удовольствием, но как быть с деньгами?

— О деньгах не беспокойтесь. Деньги я вам дам свои, с условием, что вы эту сумму положите потом на Лелину книжку.

Спрятав деньги в портфель, Анатолий Филимонович троекратно поцеловал на прощанье Лелю, облобызал ручку мамаши и ушел, продолжая еще в дверях махать шляпой и посылать воздушные поцелуи.

5

Через две недели Леля забеспокоилась:

— Где же Анатолий? Ведь к этому времени он обещал все закончить и приехать за нами?

— Ремонт — дело хлопотное, точно рассчитать трудно, — успокоила мама, — подождем еще два дня.

Но и через два дня, и через три, и через пять Анатолий Филимонович не появлялся.

— А что, если, — решила Леля, — позвонить в справочное и выяснить номер телефона генерала Киксова?

— Совершенно правильно, — согласилась мама. — Мы позвоним Киксову, сошлемся на Анатолия и попросим доставить нас в Порфирьево на нашей машине, которая стоит у него в гараже.

В справочном ответили, что телефона на фамилию Киксова не значится. Но и это обстоятельство ничуть не смутило Лелину маму.

— Очевидно, он живет в казенном военном доме с коммутатором, и, чтобы узнать телефон, нужно знать адрес.

— Ничего, доедем поездом, — сказала Леля и вместе с мамой стала поспешно собираться на вокзал. Заодно в чемодан вместе с вещами положили походную аптечку, ибо решили, что Анатолий Филимонович, по всей вероятности, тяжело заболел и нуждается в помощи.

6

Еще издали они увидели залитую огнями дачу. У двери террасы стоял какой-то кудрявый парень и вставлял стекло.

— Вам кого? — учтиво спросил парень.

— Нам Анатолия Филимоновича Наврозова, — принимая парня за одного из рабочих, громко сказала Лелина мама.

— Тут таких нет.

— То есть как это нет? — фыркнула Леля. — Анатолий Филимонович — мой муж, а дача эта его — теперь наша.

Кудрявый парень приоткрыл дверь и, крикнув: «Папа, поговори!» — отошел в сторону, уступив место дородному мужчине в форменном кителе горного инженера.

— Дача эта принадлежит нам, — объяснил мужчина, — мы ее купили у гражданина Наврозова… по объявлению. Могу вам и документы показать. Все чин чином.

Выслушав и записав подробный рассказ Лели и Лелиной мамы, следователь достал из папки несколько фотографий.

— Узнаете?

На первой, уже изрядно выцветшей, карточке был изображен худощавый молодой человек в котелке, с лихо закрученными усиками и с толстой сигарой во рту.

— Это и есть ваш жених, — сказал следователь Леле. — Снимок сделан в 1915 году, тогда он был не Анатолием и не Наврозовым, а Ямщиковым Федором Викентьевичем… Судя по сохранившимся вместе с этой карточкой газетным вырезкам, Ямщиков уже тогда был незаурядным аферистом и, подвизаясь в качестве «выгодного» жениха, обобрал несколько семейств крупных промышленников. А вот это фотографии уже послереволюционного времени, — продолжал следователь. — Как видите, годы делали свое дело, но человек этот менялся только внешне. По-прежнему, меняя фамилии, он занимался аферами, все так же находил семьи, где ищут выгодных женихов, и обирал простаков. Причем в разные годы он именовал себя по-разному. В 1923 году — вот его фото, в кожаной куртке с меховым воротником — это «сын наркома», в 1924-м — он «особоуполномоченный Совета Обороны», в 1936-м — «крупный конструктор авиамоторов». Надо сказать, что в 1943 году ваш Анатолий Филимонович действовал не в качестве жениха, а продавал поддельные бриллианты. Однако уже годом позже Наврозова снова потянуло на старую «профессию», и он опять пошел в женихи. Попрошу взглянуть на этот снимок…

— Я диву даюсь, — сказала Лелина мама, разглядывая фотографию Наврозова, — как могла моя дочь привести в дом этого старого афериста. По-моему, достаточно один раз взглянуть на его лицо, чтобы сразу же увидеть, что это отпетый жулик! Как хочешь, дорогая, — гневно продолжала мама, — но я просто не понимаю ни твоего выбора, ни твоего вкуса!

— Это не мой выбор, мама, — стараясь сдержать себя, тихо ответила Леля, — это ваш выбор и ваш вкус. Вы во всем виноваты. Да-да… Вы… и в институт меня не пустили, и работать не разрешали, и подруг моих разогнали… богатого жениха мне подыскивали. Спасибо вам. Большое спасибо!