Возлюби ближнего! - [119]
Я прошу вас, дорогие дяди и тети, помогите мне в моем горе, а уж на меня можете в будущем надеяться. Лешка Кудлахов сумеет вас отблагодарить. А его мама тоже в долгу не останется.
И скажите, пожалуйста, Брючкареву, что без него все рыбки умерли, а как их кормить и ухаживать, я не знаю. И с арифметикой у меня снова неважно. Опять я схлопотал двойку. А мама говорит — это все на нервной почве, и виновата тетя Люся, и ее давно пора подвести под небывалый огонь самокритики.
Будьте здоровы, дорогие дяди и тети. Спасибо за внимание. Остаюсь неизвестный вам Лешка, он же Алексей Кудлахов».
— Про то, что Брючкарев — третий папа, вычеркни, и про мои года — тоже. А то еще проверять начнут, — посоветовала Анна Николаевна. — А остальное все прямо — люкс! Молодец, Лешенька! Вот это письмо так письмо! Крепенько получилось, сама не ожидала. А главное, за душу щиплет. Очень жалостливо сочинил. Уверена, что подействует. Вот сам увидишь — вернется Брючкарев, ни чуточки не сомневаюсь. Но уж тогда я его из рук не выпущу, сразу же в загс потащу. Тут ему и хана! Погулял — и хватит! Петлю я для него заготовила крепкую, неразрывную. Здесь уж никакие Люськи от нас его никогда оторвать не смогут. Пусть только попробуют! — грозно выкрикивает под конец Анна Николаевна и порывисто целует Лешку. — Одареныш ты мой, ну что бы я без твоего таланта делала?..
И опять Лешке становится страшно от этих материнских слов.
— Положи в конверт и заклей как следует, — приказывает мать, — а я тушенку из духовки выну!
— Сейчас заклею, — говорит Лешка и, глядя, как мать исчезает в дверях, думает:
«Бедный Брючкарев, оставался бы у этой Люськи, а по субботам дожидался бы меня у школы. Только бы к мамке не возвращался… Нехорошая у меня мамка… Даже дедушка Торчицын говорит, что нехорошая. А уж он все знает без ошибки… На то и водолаз…»
Лешка вытаскивает из конверта письмо, над которым трудился весь день, рвет его на мелкие кусочки и прячет в карман. Потом достает чистый листок бумаги и торопливо пишет крупными буквами:
«Прошу передать эту записку тете Люсе Шубаловой, пусть она скажет Брючкареву, чтобы в субботу подождал меня у школы или зашел бы к нам домой, когда мамы нет. А еще пусть тетя Люся передаст Брючкареву, что писал эту записку с пионерским приветом его знакомый Лешка Кудлахов, по прозвищу Одареныш».
Пока Анна Николаевна возится с тушенкой, Лешка успевает положить записку в конверт и надписать адрес. А из открытого окна слышатся свист и крики.
— Лешка-а-а! Иди, пока не опоздал! Дедушка жде-е-ет!
— Иду! — отвечает Лешка и, схватив со стола горбушку хлеба, убегает во двор, где его ждут приятели, собравшиеся в гости к старику Торчицыну.
ВОЗЛЮБИ БЛИЖНЕГО!
Гневная повесть в восьми главах со всеми вытекающими отсюда последствиями
…Овцов Евгений Сергеевич, год рождения 1945, образование — среднее, должность — чертежник, благодарности и поощрения — не имеет, взыскания: см. приложение на 12 (двенадцати) страницах.
Несгибаемому блондину и неутомимому собирателю порожней посуды — цельнотянутый привет и задушевное здрасте!
Как живешь? Каково состояние прически на сегодняшний день? Отросли ли твои золотистые космы? Или ты все еще продолжаешь отдавать вынужденное предпочтение модельно-милицейской стрижке?.. Ответь! Не томи!
И, пожалуйста, не удивляйся, что я долго тебе не писал. Не до писем, старик! Тут у меня в квартире такой ноктюрн получился, что я сам чуть было не угодил в крепкие объятия нашего участкового надзирателя. Дело прошлое, а я уже ждал, что получу из некоего казенного дома соответствующее письмо, которое, как полагается, властно позовет меня в дорогу. Решил даже в случае необходимости просить «командировку» в твои края. К счастью, и на этот раз все кончилось, как и подобает в интеллигентных домах, без неприятных эксцессов.
Ты, очевидно, уже догадался, что причиной очередного происшествия явилась моя врожденная склонность к перманентному самоувеселению. Впрочем, и на этот счет существует несколько точек зрения.
Некий долгожитель нашей квартиры, провизор Назар Адамович Бартышко, считает, что все «завихрения» являются следствием избыточного перенасыщения организма продукцией ликеро-водочных объединений. Но если говорить о моем последнем заезде, то в тот день я принял самую что ни на есть транзисторную дозу. А причина всему, как я теперь понимаю, — зависть. Не черная, как в жизни, а такая, как в песне: добрая, почти голубая (в сиреневую клетку), с темно-серой полоской по бокам.
Ну посуди сам, выхожу я на кухню, смотрю на четырехконфорную плиту, а все горелки заняты. И на каждой котелок. В одном щи булькают, в другом — молочный суп, в третьем — солянка, а на моей горелке чья-то хековая уха. Что же это делается, думаю. У меня с похмелья во рту пересохло, душа чаю требует, а они всякую кулинарию развели? Освободил я свою горелку, поставил чайничек, а уху разлил аккуратно по остальным кастрюлям. Пусть для разнообразия этого ассорти похлебают. А самого смех разбирает, очень уж я с самого детства к жизнерадостному юмору расположен. Другим не смешно, а я от смеха живот надрываю. Только не думай, пожалуйста, что эти ничтожные суповладельцы и кастрюлепочитатели оценили мой смелый эксперимент. Черта с два!
