Вожди и лидеры. Как это было? - [3]

Г. Саралидзе: Все-таки семинария не прошла даром.

Д. Куликов: Он был семинаристом и очень хорошо понимал психологию основной массы русского народа. Тем более что если ты продвигаешь атеизм, то ты должен сделать замену. А поскольку место освободилось, то для Сталина был соблазн на этом сыграть, потому он действовал очень осознанно, превращая и теорию марксизма, и самого Ленина в предмет культа. Но, кстати, помещение Ленина в мавзолей было не только культовым действием. Сталин хорошо знал историю, и постоянное воскрешение наших погибших или предводителей в истории ему было хорошо понятно: Пугачев, Лжедмитрий и т. д. Поэтому Сталину важно было создать место, куда каждый может прийти и убедиться: Ленин мертвый, вот он лежит. Чтобы не было потом разговоров: Ленин на самом деле не умер, а где-то там, в Америке, воскрес под видом Троцкого.

Г. Саралидзе: Даже так?

Д. Куликов: Я немного перегибаю, но нужно понимать, что в нашей истории тема с неумершими и воскресающими правителями постоянно возникала. Сталин понимал этот контекст, поэтому мавзолей имел еще и такую функцию, кроме функции культа. Ровно в это место бьют и будут бить. Уже давно у нас нет религиозной функции управления, но бить туда продолжают. И то и другое очень сильно мешает тому, о чем говорит Армен: на самом деле разобраться с творческим наследием Ленина. Ведь сейчас самое время читать его работы про империализм. Это позволяет понимать все происходящие процессы, потому что с окончанием советского проекта вся человеческая история вернулась в 1914 год, грубо говоря, в начало Первой мировой войны, ровно в то время, когда он все это описывал. Но ты понимаешь, как сложно начать это делать. Потому что, с одной стороны, ты не можешь это изучать, ты должен критически отнестись к культу. А с другой стороны, ты должен это изучать и вычленять оттуда что-то полезное. Но ты опять не можешь, потому что есть антикульт. Как буриданов осел, наша гуманитарная мысль в этом застряла.

Мы вот удивляемся, глядя на либералов: выдвигаются куда-то там – так это же большевики чистой воды. Ну конечно! Потому что это антипод. Антипод – это такой же, как и этот, только с другим знаком. В этом смысле принцип партийности в исторической науке с падением Советского Союза никуда не делся, а мультиплицировался. Потому что осталась та партийность и появилась новая партийность как противодействующая ей, а знания исторического не появилось.

Г. Саралидзе: У меня с антиподами и со всеми этими «анти-» возникают вот какие ассоциации. Скинхеды и красные скинхеды (или антифа) внешне и по своим методам абсолютно одинаковы. Единственное, у одних стоит «скин», а у других – «анти-». А все остальное совпадает абсолютно: и по психологии, и даже по визуальному воплощению этого. И мне здесь интересен вот какой вопрос: даже в год столетия русских революций основные историко-политические баталии происходили вокруг имени Сталина. Вы обратили внимание? Фигура Ленина ушла на второй план. Для меня это совершенно очевидно. Даже попытки выдвинуть ее в общественном сознании вперед и попытаться об этом поговорить не находят такого отклика. Армен, как ты думаешь, почему? Может быть, я не прав.

А. Гаспарян: Ну, этому тоже есть свое объяснение. Оно имеет истоки в том самом докладе «О культе личности и его последствиях», где говорится о том, что товарищ Сталин извратил верное учение Ленина. Все эти самые записные демократы – это выходцы из «Детей Арбата», у которых был плохой, отвратительный Сталин, но хороший, иногда немножко заблуждавшийся Ленин. Они благополучно живут с этой парадигмой уже несколько лет. Даже взять современное поколение лодырей – так называемых либеральных оппозиционеров. У них же все крутится вокруг Сталина. Ты задай им вопрос: вы можете назвать хотя бы три работы Ленина? За что конкретно вы его критикуете? И сразу же будет интеллектуальный туман, потому что со Сталиным все понятно…

Г. Саралидзе: В том-то и дело, они не очень критикуют.

А. Гаспарян: Они именно поэтому туда и не лезут. Со Сталиным все понятно. Он, с их точки зрения, человек малообразованный, азиатский деспот, затопил кровью всю страну. Правда, войну сумел выиграть каким-то образом. А с Лениным эта модель у них не работает. Потому что Ленин получил образование (пусть даже заочно). Ленин написал такое количество фундаментальных работ, какое и не снилось многим нынешним научно-исследовательским институтам. Ленина уже тогда, в 1917 году, номинировали на Нобелевскую премию. Не очень получается модель критики. Он действительно страну создал: сначала теоретически обосновал модель, а потом подтвердил ее на практике. Со Сталиным им проще. Вспомни, когда мы были на «Вечере с Владимиром Соловьевым». Первая же попытка перевести разговор на Ленина – нам тут же сказали: «При чем здесь Ленин, мы сейчас с вами говорим о Сталине». И все, больше это имя не упоминалось. Хотя мы говорили о вещах, которые имели самое прямое отношение к 1917 году. Сталин в то время был наркомнацем, а это даже не шестой и не седьмой пост в ленинском правительстве. Им очень удобно, так будет и дальше.