Вожди белых армий - [45]

Морозная, очень тихая ночь встретила их за городом, на берегу, где речка Ушаковка впадает в Ангару. Сильно светила полная луна. Неподалеку, словно на прощание православным, сиял куполами, крестами Знаменский женский монастырь.

Поставили адмирала и его премьера на взгорке. Взвод напротив смертников взял винтовки наперевес. Руководил и здесь главный чекист Чудновский, а палачами-расстрелыциками командовал красный иркутский комендант Бурсак. Он предложил Александру Васильевичу завязать глаза. Отказался Колчак, изъявил желание покурить в последний раз.

46-летний адмирал курил папиросу невозмутимо, во всем блеске его «подтянуто-деловой героичности». С такой же статью пойдут потом на расстрелы белые офицеры по матушке-России. Например, в концлагере Соловков — руки скручены проволокой за спиной, зажата в твердых губах последняя папироса.

Бросил окурок Колчак, застегнулся на все пуговицы и вытянулся «смирно» на последнем, самом торжественном акте его жизни. Было недалеко до рассвета — пять утра. Крикнул Бурсак:

— Взвод, по врагам революции — пли!

Ударил залп. Упали на чистый снег белые адмирал и министр. Для верности всадили лежащим чекисты еще по пуле. Заволокли убитых в сани-розвальни, подвезли к реке.

Потащили чекисты тела к большой проруби напротив монастыря, откуда монахини брали воду. Затолкнули под лед сначала Пепеляева. Потом головой вперед отправили в стремнину Александра Васильевича. Ушел навсегда в ледяное плавание его адмиральское высокопревосходительство Колчак- Полярный.

Любимым романсом Александра Васильевича был «Гори, гори, моя звезда…». Звезда белого адмирала не померкнет. Об этом истинно написал 7 февраля 1921 года в парижской газете «Общее Дело» в статье «Его вечной памяти. К годовщине гибели адм. А. В. Колчака» Иван Бунин:

«…Молча склоняю голову и перед Его могилою.

Настанет день, когда дети наши, мысленно созерцая позор и ужас наших дней, многое простят России за то, что все же не один Каин владычествовал во мраке этих дней, что и Авель был среди сынов ее.

Настанет время, когда золотыми письменами, на вечную славу и память, будет начертано Его имя в летописи Русской Земли».

ПОЛКОВОДЕЦ СЕВЕРО-ЗАПАДА Генерал от инфантерии Н. Н. Юденич

Знаменитый военный писатель русского Зарубежья А. А. Керсновский в своем очерке «Мировая война», являющимся квинтэссенцией его исследований о Первой мировой войне, среди выдающихся русских командующих едва ли не чаще всех упоминает главкома Кавказского фронта генерала Н. Н. Юденича:

«…Армия Энвера была сокрушена и уничтожена Юденичем у Сарыкамыша. Мечтам о создании «пан-туранского» царства от Андрианополя до Казани и Самарканда наступил конец.

Летом 1915 года Юденич разбил пытавшихся наступать турок на Ефрате.

Осенью турки разгромили англо-французов в Дарданеллах. Зная, что неприятель должен усилиться, а ему подкрепления не дадут, Юденич решил не дожидаться удара, а бить самому. В разгар ледяной кавказской зимы он перешел во внезапное наступление, разгромил турецкую армию при Азап Кее, а затем — на свой страх и риск (наместник Вел. Князь Николай Николаевич на это не давал согласия) беспримерным в истории штурмом взял Эрзурум…

К концу 1916 года она (Кавказская армия. — В. Ч.-Г.) выполнила все, что от нее потребовала Россия в эту войну. Дело было за Царьградским десантом. Живая сила турецкой армии была уже сокрушена».

Поколения советских людей стараниями красных историков привыкли воспринимать успехи Российской империи в той войне в основном в связи с именем генерала Брусилова: «Брусиловский прорыв» и т. п. Необъективность диктовалась тем, что бывший главком армий Юго-Западного фронта Брусилов впоследствии перешел на службу к большевикам, стал председателем Особого совещания при Главнокомандующем вооруженными силами Советской республики.

Русский военный гений, ярко проявившийся на Первой мировой будущими белыми полководцами генералами Алексеевым, Калединым, Деникиным, Корниловым, как и Юденичем, лишь в новой России без коммунистического ига обретает свое заслуженное историческое место.

Но и из этого ряда великолепного императорского генералитета «победитель турок», а потом главком белого Северо-Западного фронта Николай Николаевич Юденич видится бледно нашими современниками.

Летом 1998 года я был во Франции, чтобы встретиться с дочерью генерала Деникина Мариной Антоновной, живущей в Версале. В парижских магазинах искал книги на русском, рассказывающие о вождях Белого движения. В крупнейшем магазине русской книги YMCA-PRESS продавец сказал с сокрушением:

— Меньше всего литературы о генерале Юдениче.

Как драгоценность он достал с дальней полки брошюру в 59 страниц под когда-то сине-серой, что ли, обложкой, теперь до желтизны выцветшей, особенно по краям. На ней значилось: «ОКТЯБРЬСКОЕ НАСТУПЛЕНIЕ на ПЕТРОГРАДЪ и ПРИЧИНЫ НЕУДАЧИ ПОХОДА. ЗАПИСКИ БЕЛАГО ОФИЦЕРА. ФИНЛЯНДIЯ, 1920». Продавец мне ее преподнес без денег, подарил, словно б потому, что в конце XX века не может быть цены на эту книжку, изданную 78 лет назад…

Почему так сложилось с известностью генерала Юденича? Возможно, оттого, что после поражения его войск под красным Петроградом бывший главком неприметно оканчивал свои дни в эмиграции. А, скорее всего, причиной то, что упоминал в своих воспоминаниях один из подчиненных Н. Н. Юденича: