Вождь и призрак - [21]

Не поворачиваясь к коменданту, Шульц уперся руками в перчатках о запорошенный снегом барьер и полюбовался сказочно красивым горным пейзажем. Внизу был обрыв, четырехсотфутовая пропасть… Мюллер подошел к нему, стараясь не смотреть вниз. Он, как и фюрер, не переносил высоты.

— Ладно, — резко сказал он, намереваясь положить конец происходящему абсурду, — теперь, когда вы меня сюда притащили, было бы хорошо…

— А все уже хорошо, — довольно промурлыкал Шульц и впервые взглянул на Мюллера. — Мы обнаружили в Бергхофе предателя…

Мюллер окаменел. В голове замелькали абсурдные мысли, одна другой страшнее. Он отвечал здесь за безопасность. Наверняка будет назначено официальное расследование… Мюллер взглянул вниз и содрогнулся: то ли при виде пропасти, то ли от ужасного известия, которое сообщил ему Шульц, Мюллер и сам толком не знал, от чего. Он оперся обеими руками о барьер, чтобы не упасть.

— А кто предатель? — с деланной небрежностью поинтересовался комендант.

— Предатель, которого мы обнаружили, вы…

Эти слова Шульц сопровождал неожиданным выпадом. Правой рукой он схватил Мюллера сзади за пояс шинели, а левой ударил пониже затылка. Эсэсовец бил со всей силы, он старался сбросить Мюллера вниз. Жертва поскользнулась на льду, и это довершило дело.

Комендант попробовал было ухватиться за барьер, но безрезультатно. Он нырнул в пустоту, как пловец ныряет с высоких мостков в пруд. В прозрачном горном воздухе зазвенел его душераздирающий крик. Шульц бесстрастно смотрел, как падающая фигурка становится все меньше, проваливаясь в пропасть глубиной в четыреста футов… Затем снова воцарилась мертвенная тишина.

Шульц спустился вниз на лифте и медленно пошел по подземному коридору к машине: изувеченный труп коменданта он обошел стороной. Шульц лишь отметил про себя, как нечто любопытное, что комендант упал на удивление далеко от подножия горы.

Райнер Шульц завел мотор и поехал в Бергхоф, чтобы доложить о «несчастном случае».

— Какая беда! — пробормотал Борман в ответ на рассказ Шульца. — Вы должны сразу же вернуться в Берлин. Передайте полковнику Ягеру, чтобы он временно принял на себя командование Бергхофом. Таков приказ фюрера!

Борман положил трубку, вынул блокнот и открыл его на той странице, где был составлен список самых неотложных дел. Взяв ручку, он вычеркнул из списка два слова в знак того, что еще одно задание успешно выполнено.

«Комендант Бергхофа…»

Вернувшись в Берлин, Райнер Шульц обнаружил, что ему велено немедленно собираться. Его отправили на ленинградский фронт. Через три дня после приезда туда Шульц был убит снарядом, который выпустили по немцам защитники города.

От Бергхофского аэродрома до Растенбурга, находящегося в Восточной Пруссии, примерно шестьсот миль, Бауэр пролетел над Чехословакией, Польшей и взял курс на Восточную Пруссию. В полете двое мужчин непринужденно болтали о «юнкерсах», и в их разговоре не чувствовалось ни малейшего напряжения. У них одно дело: летать.

Ближе к полудню четырнадцатого марта «Юнкерс-52» подлетел к Волчьему логову. Сидевший рядом с пилотом Линдсей пытался встряхнуться и заставить работать свой окаменевшие от холода мозги, готовясь к тяжелому испытанию — встрече с фюрером. Они кружили над снежной пустыней, которой не было конца. А вверху простиралась другая пустыня: низкий небесный свод. Грязно-серые облака грозились вот-вот высыпать на землю новую порцию снежных хлопьев. Линдсей внезапно вспомнил один разговор на Райдер-стрит, там, где зародился этот безумный план, который он теперь претворял в жизнь.

Линдсей не особенно жаловал полковника Дика Брауна, который инструктировал его. Сидя на дальнем конце стола и слушая отрывистую речь Брауна, он как раз думал о своей антипатии к нему.

— Если вы доберетесь до Германии…

— Когда я доберусь до Германии, — поправил его Линдсей.

— Ну, хорошо, когда… — неуверенно согласился Браун, словно это было маловероятно. — Перво-наперво вы должны выяснить, где находится ставка фюрера. Поскольку до войны вы симпатизировали нацистам — и тем более лично встречались с фюрером — вам, возможно, окажут теплый прием.

Браун протянул ему пачку сигарет.

— Угощайтесь, Линдсей.

Вид у него при этом был такой, словно он выполнял последнюю просьбу осужденного на казнь. Линдсей взял сигарету и прикурил от немецкой зажигалки, с которой не расставался.

Брауну, надеявшемуся, что летчик как-то отреагирует на его слова, Линдсей не ответил, и полковнику пришлось продолжать самому:

— КОГДА вы доберетесь до секретной ставки фюрера, следующим вашим заданием будет определить, кто разрабатывает военные операции: Гитлер или какой-то его мозговой центр, скажем, один из фельдмаршалов. Если верно второе, то кто он?

— Судя по некоторым вашим выражениям, это задание разрабатывалось в верхах, — заметил Линдсей.

— Откуда исходят данные директивы — строжайшая тайна. Вы добывайте нужную информацию. Я думаю, важнее всего выполнить вторую часть задания. После этого вы проберетесь в расположение союзных войск и сообщите нам о вашем присутствии через местного главнокомандующего. И мы переправим вас самолетом домой…

— Да, проще пареной репы.