Вожаки комсомола - [3]
«По приезде из-за границы в апреле 1917 года я стала работать среди молодежи, ходить на их собрания, толковать с молодежью, писать в «Правду» статьи о молодежи, — вспоминала потом Надежда Константиновна. — Начала с информации об Интернационале молодежи, водила к нашей рабочей молодежи представителей шведского союза молодежи, вела агитацию за то, чтобы наш союз молодежи примыкал к Интернационалу».
Партия пристально следила за развитием юношеского движения. Результаты этой заботы не замедлили сказаться. Повсеместно одна за другой возникали группы: организация учеников заводских предприятий Васильевского острова, социалистические союзы рабочей молодежи Выборгской стороны, Невского и других районов.
Вот еще несколько замечательных строк из воспоминаний Крупской, красочно передающие атмосферу той незабываемой поры:
«Посещая собрания союза рабочей молодежи (главным образом Василеостровского и Выборгского районных комитетов), я увидела, что наша молодежь во многом отличается от западноевропейской. С одной стороны, она была много моложе, гораздо беспомощней в области общеобразовательных знаний, но в то же время в своей массе гораздо более революционно настроена, стояла гораздо более под влиянием рабочего класса».
13 апреля на собрании в столовой завода «Русский Рено» Надежда Константиновна от имени Петроградского комитета партии большевиков приветствовала молодых посланцев крупнейших предприятий столицы. Затем началось обсуждение самых злободневных вопросов: о 6-часовом рабочем дне для подростков, о предоставлении избирательных прав по достижении 18-летнего возраста, об участии молодых в деятельности фабрично-заводских комитетов, о первомайской демонстрации, на которую каждой районной организации надлежало впервые выйти отдельной колонной: пусть знают буржуи, что им противостоят не разрозненные группки энтузиастов, но сплоченная, монолитная масса борцов за новую Россию. Кончилось время размышлений и споров о том, нужно ли создавать общегородской союз рабочей молодежи. Сама жизнь властно диктовала: только объединившись, можно с полной отдачей юных сил служить делу революции.
Наступил долгожданный Первомай[3]. На небе — ни облачка. Весеннее солнце низвергает потоки света на голубую Неву, на площади, парки, проспекты. Везде, куда ни глянь, красные, алые, пурпурные полотнища и транспаранты. На здании адвокатской конторы сверху вниз саженными буквами громокипящее пророчество безвестного стихотворца:
А еще ниже нарисован белым по красному дворец, из окон которого выглядывают улыбающиеся рабочие и крестьяне — истинные хозяева Коммуны Грядущего.
Лиза задерживает шаг, пробегая глазами четверостишие, переводит взгляд на соседний дом, весь испещренный лозунгами «Долой войну и насилие!», «Отречемся от старого мира!», и снова торопится к Троицкому мосту, на Марсово поле. Сегодня первый в России молодежный митинг.
На мосту столпотворение: идут солдаты с красными бантами на груди, плывет над солдатами плакат «Долой Временное правительство!», шагают рабочие со знаменами, звенит медью оркестр, гудит грузовик. Какой-то молодец в небесно-голубой рубахе, подыгрывая себе на гармошке, выкрикивает с хрипотцой частушки:
Отсюда, с моста, Лиза отчетливо видит, как во всю длину набережной текут в сторону Марсова поля толпы демонстрантов. Красный цвет заполонил нынче столицу, и даже дирижабль, висящий в небе где-то за оружейными заводами, весь окутан красными развевающимися лентами…
Лиза немного запоздала: не так-то легко, оказывается, в одиночку добраться до Марсова поля! Выбиваясь из сил, она с трудом протиснулась поближе к трибуне, возвышавшейся над толпой.
«На трибуне молодой оратор. Льется плавная горячая речь:
— …Кровавая бойня начата буржуазией. Отцы наши льют кровь за чужие интересы. Плачущие матери, обремененные горем и семьей, пошли на фабрики. Кагитал неумолим. Безжалостно втянул 10—13-летних детей в мрачные, душные сети заводов и фабрик и превратил их в машины.
Мы требуем прекращения ненужной народу войны, мы требуем охраны детского труда, мы требуем полного запрещения труда малолетних…
Аплодисменты покрывают речь молодого оратора. Море детских голосов колышется. Раздается мощная «Марсельеза», слышится «Интернационал»…»[4]
И в это время на трибуне появился Ильич. Понадобилось несколько минут, чтобы стихли овации, гром оркестра и шум приветствий, которыми Петроград встречал своего вождя. Потом на Марсовом поле ненадолго наступила тишина: Ленин произнес краткую речь о текущем моменте, о задачах русской революции, о необходимости кончать войну, о грядущем, где уже не будет места насилию, жестокостям, голоду, войнам, ненависти, угнетению, лжи. Лиза слушала Ильича, и ее воображение рисовало перед нею счастливых людей из недалекого будущего, этих мускулистых, бронзовотелых колоссов, стройными рядами маршировавших по просторам Земли, этих титанов, которые подчинят себе не только околоземные стихии.
