Воздушный штрафбат - [90]

Спасая Бориса, Берия страховался от возвращения старого демона. Когда-то, в начале 1920-х годов среди старых большевиков, устанавливающих советскую власть в Закавказье, ходили упорные слухи о том, что до революции Берия в качестве провокатора сотрудничал с царской охранкой. В марте 1925 года в Сухуми должен был состояться съезд Советов Абхазии. Приглашенные на него заместитель председателя Совнаркома ЗСФСР, член президиума ЦИК СССР Александр Мясников, председатель Закавказской ЧК Соломон Могилевский и заместитель наркома Рабоче-крестьянской инспекции в Закавказье Георгий Атарбеков вылетели на съезд из Тифлиса на зафрахтованном в Германии самолете «Юнкерс -13». По некоторым сведениям они везли разгромный компромат на Берию — в ту пору заместителя председателя Азербайджанской ЧК.

Пассажирский самолет «Юнкерс-13» в ту пору считался самым надежным не только в СССР, но и во всей Европе. Перед полетом «юнкерс» тщательно проверили. У него был заменен пропеллер. В присутствии экипажа механики опробовали мотор. Никаких нареканий к техническому состоянию машины у пилотов не возникло. Кстати о пилотах. Управлял самолетом очень опытный экипаж под руководством летчика Иосифа Шпиля, который на тот момент налетал 100 000 километров.

Тем не менее, в воздухе на борту «юнкерса» по непонятным причинам возник сильный пожар. Случайные свидетели видели, как за самолетом тянулся длинный шлейф черного дыма. Сам «юнкерс» пылал как факел. Хотя это был чуть ли не первый самолет в мире, корпус которого был полностью сделан из металла.

Незадолго до падения аэроплана из ее кабины выпрыгнули без парашютов три человека. Они предпочли разбиться нежели сгореть заживо. При ударе самолета о землю произошел сильный взрыв бензиновых баков. Тем не менее, работавшие на месте крушения самолета технические эксперты специально организованной комиссии под председательством командарма Кавказской армии Августа Корка так и не выявили явных причин аварии. Вся система управления самолета оказалась исправной. Никаких иных дефектов тоже обнаружено не было. Тогда впервые и возникла неофициальная версия о диверсии.

Правда, официальные выводы комиссии свелись к осторожному предположению, что вероятно пожар на самолете возник вследствие неосторожного обращения с огнем при курении. Мол, сперва открытый огонь появился в салоне от неосторожно оброненной спички или окурка, потом пламя могло перекинуться из пассажирской кабины на 18-литровый резервуар (расположенный над головами пилотов), подающий бензин самотеком в карбюратор.

Но очевидцы утверждали, что перед полетом командир корабля летчик Шпиль строго предупредил пассажиров о недопустимости курения внутри самолета. Да и по свидетельствам очевидцев пламя било не из верхней части кабины, где располагался топливный резервуар, а из «брюха» «юнкерса».

Впоследствии из Москвы была назначена новая комиссия, но к этому времени Берия уже успел уничтожить все улики. А то, что за Берией давно тянулся провокаторский след, свидетельствует тот факт, что еще в 1921 году председатель ВЧК Дзержинский выписал ордер на его арест. И с тех пор демон подозрения в провокаторстве постоянно шел по пятам быстро делающего карьеру чекиста.

Конечно, Берия спасал Бориса не из сентиментальной благодарности, испытываемой по отношению к его отцу. Такие чувства были попросту не знакомы холодному расчетливому игроку. Но и уничтожать сына человека, чья подпись стояла на оправдывающем его документе сразу после подписи командарма Корка, — означало дать будущим противникам повод при случае обвинить его в продолжении тактики заметания следов своего сотрудничества с царской охранкой…

После освобождения из тюрьмы Бориса комиссовали из армии — формально в связи с ранением. На самом же деле, не сумев растереть его в порошок, НКВД постаралось максимально испортить жизнь своему недавнему узнику. Досье, которое было заведено на Нефедова, было только временно сдано в архив, но и там оно продолжало пополняться свежим компроматом.

Пока Нефедов сидел в тюрьме, состоялось награждение Героев Советского Союза из того списка, где была и его фамилия. Но так как судьба арестованного капитана в тот момент была еще не ясна, наградные документы на него по-тихому завернули.

Впрочем, и совсем оставить серьезно отличившегося в боях пилота без ордена тоже было нельзя. Поэтому без особой помпы в кабинете главкома ВВС Нефедову вручили орден Красного Знамени и пожелали удачи на гражданке.

Несколько месяцев выброшенный из армии летчик не знал, куда ему податься, пока кто-то из армейских товарищей на замолвил за него слово известному авиаконструктору. Так Борис оказался на испытательской работе.

Глава 21

Во время «странной войны»[120] Хан сбил французский истребитель «Моран-Солнье MS-406» и британский авиаразведчик. Потом в ходе молниеносной компании во Франции Макс успел записать на свой счет еще семь самолетов. Его жертвами стали три английских «гладиатора», по одному бомбардировщику «блейнхейм» и «фейри “батл”», еще один MS-406 и истребитель «Хаук 75».

Уже имея в активе 11 побед, одержанных в Испании и Польше, Макс наконец получил вожделенный статус эксперта. Это случилось в день капитуляции Парижа. Хан вернулся из очередного удачного вылета и садился под звук военного оркестра. На аэродроме его встречали с цветами, повесили на шею гирлянду. Командир истребительной эскадры JG-51 прославленный ас Первой мировой войны и кавалер ордена «За храбрость» Тео Остеркамп поздравил удачливого подчиненного: