Воздушный поцелуй - [5]

– Мальчик мой, у тебя пять минут на сборы.

– Дубинку брать?

– Если ты в ней уверен…

– Э-э, сэр, пожалуй, я возьму зонт. В такой дождь электричество может закоротить не в ту сторону.

– Отлично. Шарль?

– Кеб будет у дверей через пять минут, месье.

Вот в такой полувоенной атмосфере мужского взаимопонимания мы строили наш быт. Раз в неделю мне позволялось навещать любимую (возможно, это слово надо заключить в кавычки?) бабушку. Остальное время мы проводили в мужском триумвирате.

Нет, мой учитель отнюдь не чурался женщин, вспомнить хоть ту же Крейзи Лизу. Его французская половина всегда имела место быть, проявляясь в галантности, вежливости и безусловном такте в обращении с абсолютно любой женщиной, аристократкой или простолюдинкой. Но всё равно в душе он был убеждённый английский холостяк.

Чуть забегая вперёд, с прискорбием скажу, что именно женщине и был посвящён его последний воздушный поцелуй. Но это ещё когда…

Ровно через пять минут мы под большим зонтом стояли на крыльце нашего дома перед Тауэрским мостом, а незнакомый мне пегий кебмен спускал пар, давя на тормоза.

– Куда угодно джентльменам?

– Сити, доходные дома мистера Хоупа.

– Знаем, сэр. Старшего или младшего?

– А что, они владеют разным имуществом? – мгновенно заинтересовался Ренар, попросту перебираясь на сиденье возницы и подвигая пегого коня. – Едем вперёд, расскажете по дороге. Плачу двойную таксу!

– Это же собака, сэр, – попытался пошутить кебмен, и, к моему удивлению, Лис нарочито громко расхохотался:

– Да вы шутник, приятель! А ну-ка выдайте что-нибудь ещё…

Кебмен зарычал, и машина, грохоча железными ободами по булыжникам, неспешно пошла в указанном направлении. Через несколько минут мокрый Лис текучим движением скользнул ко мне в кабину. Он приложил палец к губам и закрыл глаза, откинувшись на кожаных подушках. Я тоже уже знал, когда стоит беспокоить его вопросами, а когда разумнее подождать. Сейчас следовало точно так же запрокинуть голову, отключить мозг и вслушаться в бодрое пение лондонских кебменов…

Как-то утром, на рассвете, заглянул в любимый сад –

Там армянка с молдаванкой мой воруют виноград!

Я краснею, я бледнею, захотелось вдруг орать:

– Чтоб… вас друг за дружкой… длинной розгой, вашу мать!

Песня, кстати, была довольно бодренькой и вполне себе мелодичной. Все кебмены от Лиссабона до Владивостока поют, но не все хорошо. Признаем, справедливости ради, что они и не оперному искусству обучались, да? Лошадям вообще трудно играть даже на музыкальных инструментах, быть может, за исключением разве что литавр или абхазских барабанов.

Это только в Венеции считается, что каждый гондольер всенепременно гениальный оперный певец! У нас здесь всё несколько проще, но со своим местным колоритом. За что мы и платим чаще всего больной головой и засевшей где-то глубоко в ней пошлой бульварной песенкой, от которой никак не удаётся избавиться, точно от вечно ноющего зуба, что так жалко тем не менее отдать клещам стоматолога.

– Доходные дома братьев Хоуп, сэр, – почтительно доложил кебмен, приподнимая котелок.

Мой учитель привычным жестом, не оборачиваясь, подбросил монету вверх, так что, кувыркаясь, она прямёхонько упала в подставленный головной убор. Я раз сорок учился этому трюку у себя в мастерской, – ни черта не получается! Как он это делает, ума не приложу.

Наверное, надо долго тренироваться, лет сто, не меньше…

Мы вышли на перекрёстке, искомые дома находились напротив. Два трёхэтажных здания самой простой постройки, без излишеств, но не лишённые некой элегантности. Мне доводилось в таких бывать, если вы помните дело о спасении рядового немца.

Тогда в помощь нам сыграла царская разведка, до сих пор у меня пробегает лёгкий холодок по спине, когда перед внутренним взором встаёт улыбчивая пасть волка, русского волка из внешней разведки. Он ещё от души предлагал перейти к ним на службу в Санкт-Петербург, но у меня хватило ума вежливо отказаться. И хотя потом, в зрелые годы, я воевал на стороне России, всё равно тогда моё решение остаться в Лондоне было правильным, и я о нём никогда не жалел…

– Куда мы сейчас, сэр?

– Мы разделимся, мой мальчик, – беззаботно махнул хвостом мистер Лис. – Допустим, ты прибыл поездом из Уэльса, ненароком заблудился на вокзале, а здесь ищешь своего троюродного, а лучше четвероюродного дядюшку Джошуа Хоупа. Нам нужно выяснить, когда он пропал, как и куда? Твой дом справа. Или слева. Нет, точно справа. Или точно… короче, сам выбирай!

– А вы?

– А я пойду в другой. Встречаемся здесь же, на перекрёстке, через пятнадцать – двадцать минут. Всё ясно, у матросов нет вопросов?

– Где тут матросы, сэр?

– Ты туп или просто язвителен?

– Туп, сэр.

– Ма-айкл, – с уважением протянул мистер Ренар, театрально хлопая в ладоши. – Ты растёшь у меня на глазах. Совсем скоро наступит время, когда уже я буду учиться у тебя! Не сочти это комплиментом.

– И в мыслях не было, сэр, – столь же искренне признал я.

Он ни на секунду не поверил, но слегка приподнял край дорогого цилиндра, после чего молча отправился к дому справа. Получается, что мне без вариантов достаётся тот дом, что слева. Я так же молча сложил тяжёлый зонт и, положив его на плечо, направил стопы свои в указанном направлении. В конце концов, это не первое задание подобного толка и я прекрасно знал, чего от меня ждут и что я должен сделать.