Воздушные замки. Соперники - [77]

— В больницу! Срочно! — распорядился он, и шофер погнал.

«Примерно так же мы с ней и познакомились», — думал Арналду, держа Бетти в объятиях и дуя ей в лицо. Она, наконец, шевельнулась, но тут же лицо ее исказила гримаса, и она схватилась обеими руками за живот.

В больницу он внес Бетти на руках, бледную и безжизненную. Наверное, никогда в жизни Арналду не было так страшно, потому что впервые он боялся не за себя, а за две жизни, которые казались ему дороже собственной.

— Сейчас мы приведем ее в чувство, — пообещал врач.

— Да! И как можно скорее. Только имейте в виду, она беременна, — торопливо говорил Арналду.

Врач сразу же принялся слушать живот Бетти, пока сестра мягко и нежно массировала ей затылок, шею, нажимая какие-то точки, которые должны были снова вернуть ее к жизни.

— Бьется, — сказал врач, — с малышом все в порядке. Хотите послушать?

И он передал трубку Арналду.

«Тук, тук, тук», — слушал Арналду биение неведомой жизни и впервые вдруг понял: чудо! Это настоящее чудо! И он творец этого чуда! Он сотворил жизнь!

Арналду изумленно взглянул на уже пришедшую в себя Бетти, но она даже не заметила его взгляда, погруженная в свои внутренние ощущения, недоступная ни для каких сигналов извне.

— Все в порядке, — успокоил ее врач, вы отделались легким испугом. Но впредь будьте осторожнее. Никаких перегрузок, никаких стрессов, нервная система беременных очень подвижна. Чем больше срок, тем бережнее нужно обращаться с женой, — добавил он, обращаясь к Арналду.

Тот кивнул. Он стал необыкновенно молчалив и сосредоточен.

— Я отвезу тебя, — сказал он.

Бетти согласилась, она чувствовала себя слишком слабой и нуждалась в помощи.

Они сидели рядом, прижавшись, друг к другу, в уютной полутьме, плывущей по освещенным улицам машины. Арналду обнял ее за плечи и сказал:

— Бетти! Я прошу тебя стать моей женой. Только сейчас я понял, как мне дороги ты и ребенок.

Бетти была так поражена этим неожиданным предложением, что не сразу нашлась, что ответить и несколько секунд сидела молча.

— Подумай хорошенько, Арналду, — наконец сказала она, — поверь, я люблю тебя и именно поэтому совсем не настаиваю на замужестве. У меня нет на тебя обиды.

— Если ты отказываешь мне, значит, я обидел тебя смертельно, — проявил вдруг нежданную душевную чуткость тот, кто казался совершенно бесчувственным.

Бетти обвила его шею руками и спрятала лицо на груди. Неужели настал тот миг, которого она так ждала? Неужели она все-таки добилась того, чего хотела? Добилась тогда, когда перестала добиваться?

Она думала, что ощутит ослепительное счастье, но чувствовала удовлетворение и усталость, да, в основном усталость, словно после трудного и добросовестно сделанного дела.

Счастье чувствовал Арналду — нежданное, негаданное, он держал в объятиях Бетти и чувствовал себя счастливым.

Ощущение счастья сделало его открытым, добрым. Он довез Бетти до дома и был неприятно поражен тем холодом, с которым его встретили ее домашние. Они уже беспокоились за нее, а, узнав, что будущая мамочка побывала в больнице, и вовсе распереживались.

— Что ты натворил с моей дочерью, кретин?! — набросился на Арналду Отавиу. — От тебя только и жди что неприятностей!

— Вы же видите, с ней все в порядке. Ей нужно отдохнуть, — без малейшей обиды ответил молодой человек.

— Да-да, со мной все в порядке, — подтвердила Бетти, — пойдем со мной, Онейди, — попросила она.

— Можно мне поговорить с вами, сеньор Отавиу? — спросил Арналду, проводив глазами поднимавшихся по лестнице Бетти и Онейди.

Отавиу недоуменно пожал плечами и сделал приглашающий жест.

Оставшись наедине с Отавиу, Арналду торжественно попросил у него руки его дочери, предварительно прося прощения за то, что так долго и трудно думал.

— Но тем ответственнее мое решение, — заявил он,  хотя решение это возникло у него внезапно и удивило его самого.

Что мог ответить Отавиу? Разумеется, он не мог препятствовать счастью дочери и дал свое согласие, зная, как хотела Бетти выйти замуж именно за Арналду. Но сам он предпочел бы видеть мужем Бетти Раула, но его мнение было его мнением, и он его оставил при себе.

Они вышли из комнаты вдвоем и оповестили Онейди и Алекса о предстоящей свадьбе. Лицо Онейди разгладилось, сердитые морщинки сбежали со лба. И она от всего сердца поздравила жениха.

— А где же Жулия? — недоуменно повел глазами Отавиу. Он привык, что старшая дочь всегда дома, сидит и работает, а уж в такой поздний час уж тем более.

— У нее сегодня деловая встреча, — сказала Онейди.

Если бы Отавиу увидел свою Жулию на этой деловой встрече, он бы решил, что его злостно обманули: Жулия, перекрашенная мулаткой, поводя плечами и бедрами, отплясывала самбу.

И, тем не менее, это была деловая встреча...

Шику, пытаясь помириться с Жулией, продолжал соблазнять ее сенсациями и, наконец, преуспел: увлек темой продажности полиции и ее связями с контрабандистами. Он рассказал ей о встрече Тавареса е Ажаксом По, и Жулия сама решила написать статью — разрывную бомбу. Ей удалось выяснить, что Таварес устраивает для своего друга По костюмированный вечер, и, нарядившись мулаткой, отправилась собирать материал. Она не сомневалась, что материал выйдет сногсшибательный, тем более что во время самбы По положил на нее глаз и пригласил поужинать. Жулия собралась рискнуть, дав согласие, и тут вдруг в парикмахере и снежном человеке, которые вертелись возле хозяина дома, она узнала Шику и Раула.