Воздушные замки. Путь к разгадке - [59]

Ей стало грустно, что отец оказался так пристрастен и не захотел разглядеть в Сан-Марино настоящего друга. Впрочем, у него были разные периоды, называл же он вначале Сан-Марино братом. Так что вполне может быть, что, преодолев свой теперешний болезненный период, он снова увидят брата в человеке, который, несмотря на свои слабости и ошибки, всегда оставался преданным интересам семьи Монтана?

А что касается Шику, то им руководила в чистом виде ревность, когда он лил столько грязи на Сан-Марино и обвинял его во всех смертных грехах...

Жулия сидела, глубоко задумавшись, и Сан-Марино с удовлетворением замечал, как разглаживалось и светлело ее лицо.

— Я об одном всегда сожалею, доченька, — сказал он, подхода к ней и, кладя руку ей на плечо, — что я не уберег твоего дела и Отавиу. Но они были взрослые люди, у них были свои отношения, в них я вмешиваться не мог, так что спасал то, что мне было по силам. Но чувствую себя в ответе за ту трагедию, которая произошла.

Жулия улыбнулась ему.

— Мне еще предстоит со всем хорошенько разобраться, — искренне сказала она. — В голове у меня пока полный кавардак. Столько нужно пересмотреть, понять. Столько всего изменилось, сдвинулось с места.

— И у меня! — подхватил Сан-Марино. — Представляешь, что делается со мной? Даже сердце не выдержало, дало сбой!

— Ты береги себя, я моложе, но иногда мне кажется, что я не выдержу всех этих перемен, передвижений, переоценок.

— Мне переоценивать нечего, — отозвался Сан-Марино, — я уже все оценил. А документы ты возьми домой. Разберешься с ними на досуге. А потом мы вместе реалы, как нам лучше поступить.

— Нет, решать будешь ты, — ответила Жулия. — И документы я не возьму. Эта сторона мне ясна, я буду разбираться сама с собой. Мне это не так-то просто.

— Я тебя понимаю, — сочувственно сказал Сан-Марино. — Но я горжусь тобой. Ты во всем разберешься, и разберешься правильно. А главное, чтобы мы с тобой были друзьями, как ты на это смотришь?

— Я тоже думаю, что это главное.

Жулия встала, собираясь уйти. Впервые за много дней она открыто смотрела Сан-Марино в глаза, и он чувствовал, что вернул себе доверие Жулии.

Обратно в редакцию она ехала не спеша. Возвращаться домой ей сейчас не хотелось. Там был Отавиу, а отношения с ним и представляли для Жулии сейчас самую главную трудность. Сейчас она не могла смотреть так прямо ему в глаза, как только что смотрела Сан-Марино.

Едва она вошла к себе в кабинет, как в него, постучав, вошел Шику. В руках у него была довольно объемистая папка.

— Я решил ознакомить тебя с материалами своего досье, — начал он. — Мне кажется, что ты играешь с огнем, и можешь оказаться в очень неприятной ситуации.

— Ты хочешь показать мне, из-за чего мой отец свихнулся и попал в психушку? Окунуть меня в море грязи? Не надейся! Я и пальцем не дотронусь до твоих измышлений!

— Но почему измышлений, Жулия? — беспомощно переспросил Шику. — Все, что касается Сан-Марино... Он обокрал вашу семью... доказательства в этой папке.

Шику достал из своего досье бумагу и протянул ее Жулия. Жулия демонстративно разорвала ее, и обрывки выкинула в мусорную корзину.

— Относительно Сан-Марино я обладаю более исчерпывающей информацией, чем ты, — высокомерно отозвалась Жулия.

— Не из его ли собственных рук? — взбеленился Шику.

— Моя информация совершенно объективна, — спокойно отозвалась Жулия, чувствуя себя абсолютно неуязвимой перед наскоками Шику и испытывая благодарность за эту неуязвимость все тому же Сан-Марино.

— Но почему ты не хочешь посмотреть? Если все так распрекрасно, то чего ты боишься?

— Боюсь, что буду относиться к тебе еще хуже, — резко ответила Жулия. — Увижу все низкие стороны твоего характера, твою несправедливость, пристрастие к...

— Не трудись перечислять, Жулия! — прервал ее Шику. — Ничего подобного ты еще не увидела, так что оставь при себе свое дурное мнение. Мне жаль, что ты так бежишь от правды. Но сколько я тебя помню, ты всегда предпочитала правде самообман!

— Обман в твоем драгоценном досье. Я еще не забыла, что из-за него отец попал в психушку!

— Ты на все закрываешь глаза, потому что крутишь с Сан-Марино роман, — выпалил обозленный Шику.

— Вон! — произнесла Жулия одно-единственное слово и указала на дверь.

Раздосадованный Шику даже не обиделся на ее театральный жест, он пренебрежительно махнул рукой и вышел, прикрыв за собой дверь.

Честно говоря, ничего другого он и не ждал от этого мероприятия и пошел на него только ради Отавиу, который в панике твердил:

— Нужно спасать Жулию! Нужно спасать мою доченьку от этого негодяя, убийцы, чудовища!

Шику не хотел, чтобы Отавиу заподозрил его в равнодушии или мстительности, и он принес Жулии свое досье.

Но результат был именно тот, что он и предполагал.

Насвистывая, он направился в редакционную комнату. Может, и к лучшему, что Жулия не захотела изучать досье. Если хочешь спокойно работать, лучше не знать всяких гадостей про своего шефа.

Но и шефу судьба приготовила очередную гадость.

Сан-Марино получил повестку в суд. «Для выяснения вопросов, связанных с отцовством» — значилось в ней.

От бешенства у Сан-Марино перехватило горло.