Воздушные замки. Путь к разгадке - [11]

Патрисия действительно не обольщалась насчет своих возможностей отсудить у Алвару какую-то недвижимость или деньги. Поэтому и ушла от него без лишнего скандала, бросив только на прощание:

— Ты давно мне осточертел! Большего жмота, чем ты, я в своей жизни не встречала. И такого мощного храпуна, как ты, мне тоже видеть не доводилось. Я должна быть счастлива хотя бы потому, что избавилась, наконец, от твоего громового храпа!

По сложившейся традиции Патрисия отправилась не в отель, а к Флоре, у которой в ту ночь как раз было любовное свидание с Бобом.

— Ты знаешь, Алвару дал мне пинка! — весело сообщила она Флоре. И я хочу попросить у тебя убежища.

Боб, услышав это из спальни, злобно выругался, а Флора ответила с присущим ей радушием:

— Ну, разумеется, ты можешь на меня рассчитывать. А что произошло? Ты перегнула палку в своих шалостях?

— Да, можно сказать и так. Но теперь это не имеет никакого значения. Гораздо хуже то, что у меня нет даже счета в банке. Кроме тряпок и кое-каких украшений — ничего! И как я терпела такого жмота столько лет?

— Ну, положим, все эти годы ты не бедствовала и развлекалась в свое удовольствие, — заметила Флора.

— Да, теперь мне будет нелегко привыкать к другой жизни, — вздохнула Патрисия. — Надо срочно выходить замуж за какого-нибудь богача! Только желательно не за такого скупердяя, как Алвару!

— И у тебя есть на примете такой богач?

— Пока нет. Но если этим заняться всерьез...

Боб Ласерда схватился за голову: сколько же времени пройдет, прежде чем Патрисия отыщет очередную жертву!

— А не лучше ли тебе изменить образ жизни? — осторожно посоветовала ей Флора. — Ты можешь работать в нашем салоне или еще где-нибудь.

— Ну что ты! Я не приспособлена к работе. Это не мой стиль. Ты потерпи меня здесь немного. Я уверена, что раскручусь довольно скоро. У меня в таких делах имеется огромный опыт!

Патрисия отправилась в душ, а Флора, войдя в спальню, сказала Бобу:

— Извини, но ты сам, наверное, все слышал...

— Да уж, слышал! — сердито проворчал он. — Ты предлагаешь мне убраться немедленно?

— Ну, я не знаю...

— Флора, сколько это может продолжаться? Почему ты позволяешь своим подругам так беззастенчиво вторгаться в твою личную жизнь? Они ссорятся с мужьями, тешатся с любовниками, а ты, свободная женщина, из-за них не имеешь возможности принять у себя дома любимого человека! Не пора ли положить этому конец?

— Я принимаю у себя дома всех, кого хочу! — парировала Флора. — И тебя, и своих подруг.

— Нет, подруги тебе гораздо дороже, чем я. По крайней мере, когда они здесь появляются, для меня уже не остается места.

— Но ты же сам знаешь, что все это временно. Патрисия не будет жить у меня вечно. А сейчас тебе и вправду лучше уйти, пока она не вышла из душа.

Глава 4

В тот вечер, когда расстроенная Лусия Элена вернулась от Жанеты, а Шику — от Жулии, они допоздна сидели в его комнате и говорили о превратностях судьбы, о неудачах, которые одних людей обходят стороной, а других преследует всю жизнь. Шику при этом имел в виду Отавиу, а Лусия Элена, разумеется, Жанету.

Связанная обещанием хранить чужую тайну, Лусия Элена не могла прямо сказать Шику о новой беде Жанеты, но и молчать не могла, а потому ходила вокруг да около.

— Все упрекают Жанету в излишней доверчивости, в неразборчивости, а ей просто не везет. Очень трудно встретить надежного, порядочного мужчину, не все же такие, как ты и Варгас. Мы, наверное, даже и представить не можем, что она пережила, потеряв Варгаса. Потому не нам ее судить.

— Да ее никто и не судит. С чего это ты вдруг так расчувствовалась? У Жанеты какие-то неприятности? — спросил Шику.

— Нет, у нее все по-прежнему. Просто мы с ней говорили, она вспоминала Варгаса. И я впервые поняла, какое это тяжкое горе — навсегда потерять любимого человека. Не так, как я потеряла тебя, а... Ну, ты все понимаешь...

Лусия Элена смахнула навернувшиеся на глаза слезы, и, обхватив обеими руками голову Шику, взволнованно заговорила, глядя ему в глаза:

— Ты только живи, пожалуйста! Не уходи совсем. Можешь не любить меня, не знаться со мной, но только будь жив!

— Да что с тобой сегодня? — обнял ее Шику. — Я жив, и не собираюсь помирать. С чего ты так разволновалась, глупенькая?

Оттого, что он заговорил с ней нежно и ласково, как с Констансиньей, Лусия Элена растрогалась и заплакала.

Шику осторожно стал вытирать ее слезы своей ладонью, а потом поцеловал ее — в глаза и... в губы.

Лусия Элена притихла, втянула голову в плечи как воробышек. И Шику стало нестерпимо жалко ее. Сколько лет она хранила ему верность без каких-либо шансов на взаимность! Срывалась, делала глупости, пытаясь вернуть его любовь. Потом практически смирилась с поражением, но не отступила от него — своего любимого. И в трудную минуту оказалась рядом с ним именно она, Лусия Элена, а не какая-то другая женщина. И даже когда он дрогнул, перестал писать, она сделала невероятное усилие — прежде всего над собой, чтобы спасти его. И ведь спасла! Вернула его к активной, полнокровной жизни! А он...

А он принял все это как должное. Поблагодарил, правда, в присутствии дочери, похвалил в присутствии Раула. Но разве этого она ждала от него и ждет до сих пор? И разве Шику не известно, как истосковалась она за все эти годы по элементарной мужской ласке? И так ли уж убудет с него, если он приласкает ее пусть не из любви, из жалости, из уважения, которого она заслуживает?..